Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

Проснулся я от чириканья птичек, когда солнце уже наполовину показалось из-за горизонта.

– Мать, – выругался я и, обернувшись к кустам, обнаружил, что одежда исчезла, и выругался громче: – Ур-роды!

Подхватив сидор, видимо воры побоялись его тронуть, чтобы не разбудить меня, я нагишом выскочил на дорогу, изрядно испугав женщину, что сидела на телеге, и позабавив возницу.

– Воров не видели? Обокрали, гады.

– Были двое, – натянув поводья, кивнул возница. – Только что видел, за поворот они ушли, деревья скрыли. Если побежишь, то догонишь. У одного сапоги в руке были, хорошие такие. Добротные.

– Спасибо, – кивнул я и нагишом рванул по дороге дальше от столицы Украины, куда указал возница.

В принципе, особо меня не обокрали. Все, что мне необходимо и было ценным, лежало в сидоре, всего лишь одежда пропала. У меня была смена в «Шторьхе», но не было обуви. А сапоги действительно отличные, ни разу меня не подводили.

Шлепая босыми ногами, я бежал по обочине – на самой дороге мелкие камни с острыми кромками, еще не хватало ступни распороть. Когда я добрался до поворота, то действительно рассмотрел двоих мужчин, что торопливо шагали примерно в километре от меня. Я прибавил ходу. В это время меня догнала легковушка и, обгоняя, посигналила, видимо водителя позабавил мой вид. Один из воров мельком обернулся и тронул рукой напарника, они о чем-то переговорили и свернули с дороги в рощу, что росла у дороги.

Добежав до того места, где они свернули, я развязал горловину сидора, привел оружие к бою и, держа вещмешок за горловину и придерживая лямки, чтоб не волочились по земле, по небольшой тропинке спустился в кювет и направился в роще. Как и ожидалось, оба находились там, на опушке. Я немного ошибся, определяя их возраст, молодыми они были. Не шестнадцать, как мне, а где-то по двадцать.

– Я же тебе говорил, надо было по голове его треснуть и мешок забрать, – сказал один в довольно приличной городской одежде.

– Нечем тогда было, а кулаком – еще бы заорал, а тут сам все принес, – ответил второй, усмехаясь. Он же и достал из кармана нож. – Положи мешок под ноги, мы не убийцы.

– Зато я убийца, – ответил я, роняя сидор на траву и поднимая пистолет с наверченным на него глушителем. – Раздевайтесь. Все скидывайте, даже портки, мешки отдельно.

– А мы что, мы ничего, – бросив нож на листву, сразу поднял руки второй.

– Я сказал, раздевайтесь. Быстро!

Те тут же засуетились, расстегивая одежду и бросая ее себе под ноги. Когда они встали передо мной такими же обнаженными, я сказал:

– Так, любовнички, отошли к тем деревьям и сели на корточки, а я пока посмотрю, что за трофеи добыл.

– А почему любовнички? – спросил первый, он поинтеллигентнее выглядел, видимо городской.

– К слову пришлось, – отмахнулся я и, присев у мешков, стал в них рыться под недобрыми взглядами обоих парней. Вывалив содержимое на траву, я стал откладывать то, что мне пригодится, и что нет. Кусок соленого сала, свежий хлеб, вареные яйца, луковицы и перья чеснока без сомнений ушли в сторону – это нужно, потом запасные портянки и другое по мелочи. Убрав все трофеи в оба мешка и оставив на траве то, что мне не нужно, я подошел к своей одежде. Когда я через голову надевал нижнюю рубаху, то расслышал шум со стороны парней. Вскинув руку и глядя одним глазом через отверстие ворота, я свалил сперва одного, потом второго. Не убил, ранил, оба получили по пуле в ногу.

Наконец, просунув голову, я надел нормально рубаху, а то застрял, и, не забыв сапоги, направился к парням, что стонали на траве метрах в десяти от меня. Бежали от меня, а не ко мне.

– Ну что, салабоны, поняли теперь, что воровство до добра не доведет? – спросил я, бросая рядом штаны одного из парней. Они мне не подходили, были слишком большими по размеру, а так хоть перевяжутся. – Я ведь не простой паренек, а боец разведгруппы Красной Армии с позывным «Леший», выполняю во вражеском тылу ответственное задание по ликвидации украинских бандитов. Вчера в Киеве ликвидировал уже одного такого, так что продолжу работу. Мне еще шестерых уничтожить надо. Устал вчера после работы, уснул, а тут вы меня ограбили. Нехорошо, я доложу руководству о ваших делишках. Сам о вас мараться не буду, но когда наши придут сюда, освобождая территории, суд решит, что с вами делать. В петле ли вы будете бултыхаться, или на исправительные работы отправитесь. Скорее всего последнее, вешать будут только тех, кто сотрудничеством с немцами замарался. Когда в этом году территории освобождали, многих пойманных пособников повесили.