Владимир Поселягин - Комсомолец

После этого я подробно описал свои приключения, когда пошел за возможным хабаром. Ну, а что на выходе получилось, то получилось. Под конец, пользуясь вроде неплохим настроением Рогозова, я попросил разрешения покопаться в трофеях бункера, пока командиры разглядывали листы с показаниями и схемами хуторов, бункеров и тех схронов, о которых знал язык.

— Ну, если все подтвердится, то копайся на здоровье, — рассеянно ответил Рогозов, после чего сказал Немцову: — Смотри, опять эти бункера. Мы вроде проверяли их неделю назад? Ведь предлагал подорвать их.

— А они что, известны? — удивился я.

— Тот, про который ты сообщил, нет, слухи ходили, но поиски ничего не дали. А про эти да, знаем. Иногда наведывались, проверяли. Значит, вон они где окопались…. Есть у нас крот, точно говорю.

— Есть, — подтвердил я догадку капитана. — Только «язык» вам про него ничего не скажет. Он отвечал чисто за силовую акцию, а связь с агентами держал другой человек. В данный момент он находится на этом хуторе. Вот, где я галочкой пометил.

— Это шанс, — согласился капитан, после этого стал командовать Немцову: — Значит, так. Роту отправляй к бункерам. Перекройте там все, можете привлечь к этому делу сто двадцать первый стрелковый полк, он как раз рядом летними лагерями стоит. Сам бери два отделения и давай к этому хутору за вторым резидентом, а потом остальными займемся.

— Все не охватим, — с сомнением сказал Немцов.

— Думаю товарищей из отделов соседних городов привлечь, усиление нам пригодится. Есть по кому работать.

Пока командиры совещались, я отошел в сторонку, чтобы им не мешать, и, забрав у слегка растерянного сержанта Шмеля, покачал его на руках.

— Ну что, друг, вот ведь день у нас какой. Тяжелый и долгий.

Проверив, как уложено сено, я поморщился и пообещал себе тщательно помыть повозку. Все-таки пленник ее изгадил… Падла.

Через двадцать минут меня окликнул куратор. Бойцы уже собирались по машинам, Рогозов раздавал приказы подчиненным, а Немцов дал мне задание:

— Сейчас двигаешься к бункеру, сдашь его вот этим четырем бойцам. Старший — младший сержант Головин. Все ясно?

— Рапорт писать не надо?

— Да успеешь еще.

— Я хотел поучаствовать в захватах бандитов.

— Ну нет, это уже наша работа. Все, что мог, чтобы разворошить этот муравейник, ты сделал. Отдыхай пока, радуйся весне и природе.

— Понятно, — протянул я.

— Все, давай.

Мы быстро распрощались и разъехались. Основная масса бойцов НКВД в сопровождении младшего лейтенанта Васильева поехала к бункерам, им как-то незаметно надо было их окружить, но парни путные, думаю, справятся. Рогозов на «эмке» в сопровождении полупустого грузовика, куда погрузили «языка» уехал в Луцк, чтобы провести более полный допрос, а ко мне в повозку погрузились четверо бойцов НКВД, и мы поехали к выезду из села. Автомат мне армейцы вернули, поэтому я его повесил на плечо и так до конца поездки и не снимал.

— Чем так воняет? — спросил сидевший сзади боец, что гладил млеющего Шмеля.

— «Язык» обделался. Ну, этот, пленный.

— А-а-а, — понятливо протянул тот и отодвинулся к краю.

— Далеко? — спросил сидевший рядом Головин.

— Километров шесть будет. Напрямик всего три. Во-он в том районе он, — показал я рукой.

— Понятно.

Ехали мы к бункеру уже не так быстро, как я гнал в село, поэтому добирались дольше. Больше часа. Наконец спустились в овраг и покатили уже по нему.

— А это что там такое? — привстал на ступеньке сержант, пытаясь разглядеть людское столпотворение впереди.

— А, я и забыл. Это вор валяется. Я когда пленного вел к повозке, то увидел, как он у меня в вещах швыряется. Там есть и подотчетные вещи. Пришлось окликнуть, а когда побежал, пристрелить. Успел мешок у меня свистнуть. Да по мелочи там.

— Понятно, — сразу успокоился сержант. Бойцы хоть и расслабились немного, но все равно держались наготове. Кстати, у одного был ППД с рожковым магазином. Пока ехали, он все с любопытством косился на мой автомат.

Подъехав к группке из шести человек, мы действительно увидели у ног крестьян давешнего вора.

— В чем дело? — спросил сержант, спрыгивая с повозки на землю. Остальные тоже покинули повозку, только один успел осторожно передать мне щенка.

— Так вот, убили страдальца. Участкового ждем, пан офицер, — ответил один из крестьян. Пока сержант разбирался с этим делом, я тоже не скучал. Выкинул из кузова все сено — в работу оно уже не годилось — и, сбегав с ведром до лужи, вылил все на дно повозки. Вещи я предварительно вытащил и сложил рядом.