Владимир Поселягин - Комсомолец

Достав из грузового отсека сидор, я переоделся в ту одежду, что там находилась, то есть в выходную — черные брюки, белую рубашку и черные лакированные штиблеты, — убрал комбез и сапоги обратно. После того как я привел себя в порядок, завел мотоцикл и поехал в Осоавиахим. Поступать учиться на летчика я не передумал. В этом у меня был пробел в знаниях, вот я и собирался его восполнить.

— Эх, а мороженого так и не поел, — вспомнив, вздохнул я, тормозя у нужного здания и разворачиваясь передом в сторону выхода. После чего заглушил своего трехколесного друга. Нет, все-таки неплохое приобретение. Зря я его так хаял. К тому же такую технику в продаже редко найдешь, очень уж ограниченными партиями простым гражданам отпускалась. В основном они шли в армию и в милицию.

Все то время, что прошло с момента допроса неизвестного бандита, участвовавшего в попытке заказного убийства меня и моего отца, я размышлял о случившемся, анализируя ситуацию. По всем фактам, это был не налет бандеровцев, а именно заказ на убийство Ивановых. Для меня оставалось неизвестным, за что и почему.

Минут пять постоял на крыльце, немного придя в себя — адреналин уже схлынул, это я судил по последствиям, у меня всегда после него слегка дрожали руки. Вот и сейчас было так же.

— Вы к нам? — спросил вышедший покурить на крыльцо плотный мужчина.

В этом здании было несколько разных контор, поэтому я осторожно ответил:

— Я в Осоавиахим.

— Ну, значит, точно к нам, я таких целеустремленных всегда распознаю. Значит, так, сейчас прямо, направо будет длинный коридор. Вот по нему до конца, вторая дверь от угла слева. Там будет эмблема Осоавиа хима у двери, увидишь.

— Понял, спасибо.

Я уже совсем отошел от схватки, поэтому, пройдя в прохладный и гулкий коридор, направился к повороту и дальше по длинному коридору до нужного помещения. Постучавшись, вошел внутрь и быстро осмотрелся.

Здесь было два шкафа и три стола, но заняты всего два, еще открытый дверной проем в соседнюю комнату. На стенах висели плакаты спортивного содержания с разными комсомольскими лозунгами и предложения покупать лотерейные билеты организации.

— Вы по какому вопросу, товарищ? — спросил довольно плотный мужчина лет тридцати, но уже с заметной лысиной. Вторым сотрудником оказалась миловидная девушка в белом платье в зеленый горошек. Она, подняв голову, мельком осмотрела меня и вернулась к изучению журнала, делая там какие-то пометки.

— Здравствуйте, я бы хотел прояснить вопрос по поступлению на летные курсы в аэроклуб. Хочу получить летное удостоверение.

— Это ко мне. У тебя есть при себе комсомольский билет?

— Да, конечно, — я протянул сотруднику Осоавиа хима свой билет. На тыканье я пока не отреагировал. Может, у него была такая манера общаться? Даже начальству тыкая.

— Членские взносы за три месяца не уплачены, — пробормотал он, изучая билет.

— Уплачу.

— Это чуть позже, в кассе, — положив билет перед собой, он посмотрел на меня тем взглядом, который в будущем называли «комсомольским горящим», и стал с напором говорить: — Курсы в аэроклуб уже заполнены. Нам требуются летные техники, поэтому пойдешь на них. Сейчас я тебя оформлю.

— Ахре-енеть, — протянул я. — Слушай, товарищ, я не спрашиваю, что и где у вас горит. Я пришел записываться на летчика, так что на него и оформляй.

— Это мы будем решать, на кого и где вам учиться, — нахмурился тот, не сообразив, что перед ним не один из оболваненных мальчишек со взором горящим. — Вы как комсомолец должны поддержать решение партии в столь тяжелые времена.

— Ничего себе, это чудо еще возмущается! Послушай, в семье своей будешь командовать борщ наливать или на горшок садиться. А сюда я приехал с определенной целью. Давай билет, в другой пункт заеду и там оформлюсь.

Забрав билет со стола, я направился к выходу, размышляя — попадется мне в следующий раз такой комсомольский работник или нет?

— Что, уже все? — поинтересовался продолжавший курить на крыльце сотрудник. В здании я находился чуть больше минуты, тот только и успел не торопясь выкурить полпапиросы.

— Да нет. Придется другой пункт искать. На летчика хотел записаться, а та харя, что у вас там на приеме сидит, отказалась это сделать, решив меня в летные техники записать. Причем еще нагло утверждал, что он знает, что именно мне надо. Чуть по роже ему не съездил… ногой.

— Что, так напирал? — улыбнулся мужчина.

— Не только. Не люблю, когда на меня давят и за меня же решают, что делать.