Владимир Поселягин - Осназовец

— Посуду мы не купили, а деньги кончились, я скатаюсь, возьму — НЗ у меня есть. Вернусь, заодно помогу Егору разгрузиться, а вы идите пока в те ряды, где посуда продается, и приглядитесь. Там и встретимся. Вот, держите мелочь, пирожки у торговцев с лотка возьмете и попить что, не голодайте.

— Ага, — кивнула Аля и убрала деньги в карман своей юбки. Девчата проследили, как я завел мотоцикл, устраиваясь в седле — Шмель уже был в люльке, — и покатил следом за Егором, который уже отъехал от рынка, направляясь к нашему дому. Я решил разгрузиться именно там, а не возить все к Марье Авдотьевне. Сложу пока все покупки в углу амбара, строители проследят. Жаль, пол в доме свежеокрашен, не зайдешь ни на первый этаж, ни на нулевой.

Пока Егор неторопливо катил к нашему дому, я смотался к месту нашего постоя, к Марье Авдотьевне, залез в нычку и достал заметно похудевшую пачку денег. После того как я отсчитал от нее половину, она еще больше похудела. Сунул остаток обратно — там заработная плата строителям, на часть стройматериалов, что еще не подвезли, и на жизнь. Вот как раз на жизнь-то ничего и не оставалось. Нужно обдумать эту проблему.

Вскрыв пол в соседнем помещении сарая, я достал увесистый предмет, завернутый в промасленную тряпицу, и развернул ее. Там был небольшой «браунинг», удобный для скрытого ношения. Проверив его, я убрал оружие сзади под рубаху, а запасной магазин в карман. После того как у меня забрали «Вис», приобщив его к уликам — мои слова о том, что он принадлежал диверсантам, легко пошли на веру, — я чувствовал себя безоружным, так что быстро решил эту проблему. Не люблю это ощущение. Это как голым на людной площади — не особо стыдно, просто неприятно.

Замаскировав схроны, я покинул двор Марьи Авдотьевны, ее самой не было, она в магазин отошла, как сообщила мелкотня, и покатил к своему дому. Егор уже был там, как раз подъехал.

Входя во двор, я удивленно поднял брови, когда заметил соседа из дома напротив, что с каким-то мешком выходил на улицу.

— Дядь Степ, я что-то не понял, — указал я на соседа. — Это что за вынос?

— Мешок с опилками, он сказал, ты разрешил.

— В первый раз слышу, — удивленно сказал я, поворачиваясь к соседу.

Тот встал у ворот, бросая вокруг затравленные взгляды. Выйти он не мог, в калитке стоял наш плотник, который как раз закончил с замерами досок, что лежали на улице, и перегородил дорогу вору, понимающе улыбаясь в густые усы. В руках у него была стамеска.

— А что?! — взвизгнул тот. — Приехал, понимаешь, богатей, деньгами разбрасываешься, а мы, простые люди, не можем тебя раскулачить?!

Слова шли не мне, а скорее всего, рабочим, но те меня знали куда лучше и только ухмылялись, что заводило вора еще больше. Я и так после схватки был на взводе, пружина была заряжена, но разрядить ее не успел, поэтому я только порадовался соседу. Удар правой не сбил его с ног, скорее ошеломил. Схватив его за затылок, я с силой приложил вора лицом о воротный столб, после чего молниеносно нанес удары по почкам и печени, то есть левой и правой, отчего он дважды хрюкнул, и штаны его сзади заметно обвисли, и мерзко завоняло. После этого схватив вора за шиворот рубахи и раскрутив его вокруг собственной оси, отпустил, отчего тот плашмя на большой скорости врезался в одну из створок ворот. А так как те были жестко закреплены, включая брусом, то удар был громкий. Немного постояв, сосед сполз и в бессознательном состоянии упал на пыльную, покрытую грязной стружкой землю.

Работал я жестко, поэтому строители были ошарашены такой расправой, но быстро пришли в себя — многие имели крутой нрав и крепкие кулаки и, бывало, пускали их в дело.

— У нас еще что пропадало? — спросил я у бригадира, массируя левое плечо.

— Я хотел вечером доложить: две доски половые пропали и часть бруса, Тема-плотник доложил.

— Ясно. Значит, так. Разгрузите Егора и отправьте за участковым, я его на соседней улице видел, а я пока посмотрю, что там у соседей во дворе творится.

Бригадир быстро раздал приказы и поспешил за мной, плотник пошел с нами. Когда я подошел к воротам соседей, те открылись, и вышла хозяйка — плотная женщина с неприятным, каким-то злым лицом. Соседей я знал всего второй день, но то, что она была скандалистка, понял еще в первый день знакомства.

Когда мы покупали дом и начинали строительство, ее и мужа не было. Как оказалось, их по разнарядке, не добровольцами, замечу, отправили куда-то рыть то ли траншеи, то ли противотанковые рвы — я так и не понял, а когда они вернулись, то обнаружили новых соседей. В принципе, познакомились — и ладно, мне они особо интересны не были, но воровство, тем более у себя, я не терпел и не принимал.