Владимир Поселягин - Осназовец

— У немцев есть, — покачал я головой. — Тут главное, чтобы дальности хватило.

Я поглаживал Смелого, сидевшего на моих скрещенных ногах.

— Хватит, — уверенно кивнул несколько удивленный капитан. — До линии фронта, если будут полные баки, точно доберемся.

— Подожди, Леший, ты что, у немцев хочешь самолет угнать? — спросил донельзя удивленный командир тоже в звании капитана, с фамилией Ефимов.

— Два раза угонял, почему сейчас не могу? — пожал я плечами. — «Юнкерс», конечно, угнать куда сложнее, чем тот же «Шторьх», но в принципе, попытаться можно. Тут важно найти площадку рядом, чтобы можно было сесть, передать машину и самому умотать на своем самолете.

— Если самолет пригонишь, с нами не полетишь? — спросил Колясьев.

— Нет, у меня еще дела в Германии. У вас как с продовольствием?

— Да как раз сейчас и никак. В первый день, когда в лес углублялись, дождь еще лил стеной, мы с кабаном столкнулись, и Миша, то есть капитан Ефимов, его застрелил. Но сейчас все, запас к концу подошел, да и портиться начало.

— Кабанчик? Рядом с Берлином? — поднял я брови. — Да вы везунчики.

— А что не так? — не понял тот, да и другие летчики были в недоумении, не понимая причин моего веселья.

— Да меня когда читать и писать по-немецки учили, то пользовались мы журналами и книгами, что приносили из поиска. Так вот там был журнал охотничьей ассоциации Берлина за этот год, и председатель этой ассоциации авторитетно заявил, что кабанов и лосей в лесах в окрестностях Берлина не осталось, мол, повывели их охотники. Вот я и удивился несколько. Ладно. Время тянуть не будем, рассвело уже. Значит, так, вы сейчас мне поможете откатить под деревья и замаскировать самолет, потом я переоденусь в гражданскую одежду и скатаюсь, вам продовольствия куплю.

— В смысле скатаешься? — не понял капитан.

— Да у меня велосипед в салоне лежит, — отмахнулся я. — Так вот, двину я в Берлин, до него пятнадцать километров…

— А почему в Берлин? Не проще у местных купить? — снова влез Колясьев.

— Товарищ капитан, вот сразу видно, что вы ничего не понимаете в разведке, и даже не имеете представления, как нужно вести себя на вражеской территории. После того как вас начали искать, вдруг появляется в селе молодой парень и на плохом немецком пытается купить еды. Причем на несколько человек. Да я даже не успею сказать, что мне надо, как подхватят под локти и отведут в комендатуру. Нет, Берлин и только Берлин. Там еще и машину можно напрокат взять. Ладно, это мои дела, вечером я должен вернуться, пусть один ожидает меня на опушке в определенном месте. Когда я буду подъезжать, дважды мигну фарами. Вы ожидайте меня здесь и заодно ищите место, где может сесть и взлететь «юнкерс». Не в лесу, а на опушке в поле, этот лес я частично облетел, нет тут больших полян. Так что когда я вернусь вечером с продовольствием, чтобы место было найдено. И еще, самолет я ночью угонять буду, так что в назначенный день нужно будет зажечь костры, чтобы подсветить мне посадку.

— То есть угонять самолет ты будешь не сейчас?

— Не сегодня точно. У меня задание, и если я угоню транспортник, то оно будет на грани провала, а тут и свое задание выполню, и самолет угоню, два в одном, понимаете?

— Понимать понимаем, но как бы не было поздно, — ответил капитан и покосился на штурмана.

— Три дня максимум, если раньше успею, то раньше. На подлете я обозначу себя ракетой. Ладно, вечером все подробно обговорим. Время тянуть не будем, идем, мне аппарат поможете под деревья откатить. Кстати, у меня там немецкий карабин с боезапасом в кабине лежит, тоже вам отдам, он мне ни к чему. Так, из хозяйственности у часового прихватил. Ну все, идем.

— Может, поедим? — предложил капитан, приподняв мой узел.

— Да там еды и на завтрак не хватит, не буду вас объедать. В Берлине позавтракаю. А вот вам до вечера придется попоститься, но обещаю к тому времени пирогов привезти.

Мы встали и вчетвером направились обратно к самолету, в этот раз Смелого я нес на руках.

— Подожди, если ты по-немецки плохо говоришь, то как ты в Берлине сможешь общаться? — догнал меня Колясьев. Видимо, у него было много вопросов, вот первый и прорвался.

— Так и буду. Это немецкий я плохо знаю, испанский даже очень хорошо. Представлюсь испанским эмигрантом, что прибыл поступать в вуз, вот и все. Да еще в комендатуру зайду и скажу, что у меня все документы украли на вокзале и попрошу выдать замену. Так что я еще и временный документ получу, причем настоящий.