Владимир Поселягин - Коммандос

— Господин Кортес? — подошел ко мне мужчина в ливрее прислуги, вырывая из раздумий и воспоминаний.

— Да, я слушаю, — поднял я голову.

— Господин Поттер находится в ресторане и приглашает вас разделить с ним обед.

— Хорошо, ведите, — согласился я и встал с диванчика, быстро оправил одежду и энергично последовал за слугой.

Когда меня подвели к столику, за которым сидел огромный рыжий детина лет тридцати, тот прервался и задумчиво посмотрел на меня, явно пытаясь вспомнить, знакомы мы или нет.

— Мне сообщил о вас господин Леконт из посольства Канады, — пояснил я и, после разрешения Поттера, сел напротив него, отказавшись от предложения разделить обед.

— А-а-а, хотите к нам присоединиться? — понял причину нашей встречи Мартин.

— Есть такое желание, — согласился я.

— Если ехать общим порядком, это полторы тысячи швейцарских франков, а если хотите иметь личную одноместную каюту, купе улучшенной планировки, то это почти три тысячи.

— Второй вариант.

— Тогда паспорт и сразу все сумму, мне еще билеты заказывать надо и каюту бронировать.

Достав из внутреннего кармана швейцарский загранпаспорт, я протянул его Поттеру, и пока он переписывал данные, достал бумажник и отсчитал нужную сумму.

— Встреча назначена второго сентября на железнодорожном вокзале Берна в два часа дня. Не опаздывай. Там же получишь билеты.

— Ясно, буду, — коротко ответил я и так же коротко попрощался.

Вернувшись в свою гостиницу, я проверил, как там Смелый — он радостно встретил меня, прыгая вокруг, — после чего собрался, не забыв переодеться в простую дорожную одежду, и покинул город.

За два часа добравшись до схрона — машину снова пришлось оставить внизу, — я проверил, не обнаружил ли его кто, а то на соседнем холме паслось крупное стадо коров, видимо тут дали траве отрасти для пастбища, и проник в схрон. За час я перетаскал все трофеи в машину, укрыл их грязным промасленным брезентом, на который дополнительно плеснул масла, чтобы его не хотелось трогать, и покинул схрон. Все, что нужно, у меня лежало в кузове. За время поездок я уже определил, где стояли посты, один удалось объехать, второй нет, стоял он так неудобно, а летать моя машина не умела. К счастью, меня спокойно пропустили, даже не остановив. Выругавшись сквозь зубы, я отъехал от поста на пару километров и, спрятав машину в кустарнике, обошел пост и дважды сбегал к машине, перенося груз. Зря так заморачивался, не остановили, но кто ж знал-то? Не хотел рисковать.

Домой я вернулся только через час после того, как стемнело. Загнал машину в гараж, содрал грязный брезент — потом помою его бензином от масла и дорожной пыли, — после чего перетаскал весь груз в дом и попрятал по заранее сделанным тайникам. Автомат завернул в мешковину и убрал вместе с боезапасом на потолочную балку в гараже, а пулемет спустил в подвал. Это был британский «Бар» польского производства. Неплохой пулемет, тем более к нему было достаточно боеприпасов и десяток запасных магазинов. Оставил один магазин снаряженным, остальное разрядил, чтобы пружины отдыхали. Кто его знает, когда понадобится и понадобится ли вообще. Закончив с этими делами в час ночи, я лег спать.

Следующие дни я занимался делами, готовя дом к тому, что меня не будет несколько месяцев, два или три, вряд ли больше. Я посетил полицейское управление, зашел к «моему» сотруднику и сообщил ему, что буду довольно долго отсутствовать. Тот, к моему удивлению, сообщил, что раз в неделю будет проверять мой дом, просто смотреть, все ли там в порядке, на месте ли замки. Искренне поблагодарив его, я пояснил, куда отправляюсь, так как не имело смысла скрывать, и на просьбу предъявить загранпаспорт — нужно записать данные, сообщил, что он у меня дома, в сейфе, но есть выписка из него. Полицейского она вполне удовлетворила, и он записал данные в свой блокнот. У нас установились вполне нормальные отношения, поэтому попрощавшись, я покинул здание полиции.

По пути не забыл заехать на почту и попросить, чтобы газеты, как и письма, не пересылали, пока я сам не вернусь за тем, что скопилось. Потом вернулся к себе и весь оставшийся день готовил технику к моему долгому отсутствию и зиме. А рано утром следующего дня, поставив в доме пять растяжек, проверил все замки и ставни, после чего со Смелым в одной руке и сумкой с личными вещами и документами в другой, подошел к машине-такси, что терпеливо дожидалась меня на подъездной площадке. Еще два чемодана нес таксист за мной следом. Я подождал, когда тот погрузит поклажу, и велел везти меня в Берн.