Александр Сапаров - Путь к трону. Князь Глеб Таврический

Затем мы прошли до горы Митридат, где уже копались траншеи для обожженных глиняных труб, в которые планировалось направить воду из самого мощного родника, пока еще просто изливающего ее в море. По моим прикидкам, этой водой будет снабжаться подземный бассейн, находящийся в подвальных помещениях крепости. Местные жители, конечно, будут недовольны исчезновением этого источника, но я думаю, лучше быть живым, здоровым и ходить за водой подальше, чем брать всю жизнь воду около дома, но в конце концов сделаться мертвым, раненым или рабом.

В общем, довольный строительством, я засобирался в обратный путь, но опять был атакован венецианцами – теперь им было интересно знать, откуда я услышал о дворце дожей. Отделавшись парой фраз и пригласив префекта Корчева на пир, отбыл в Таматарху. Сегодня уже больше никуда было не успеть. Надо готовиться к пиру. Народ не поймет, если их эпарх и князь выйдет в затрапезном виде в пиршественный зал.

Большой зал дворца эпарха Таматархи, или, как больше привыкли говорить русы, Тьмутаракани, был полон. За уставленными кушаньями и винами столами сидела не одна сотня людей. Ромейские чиновники, русские бояре, знатные военачальники половцев – все вели себя тихо, ожидая выхода эпарха. Еще несколько месяцев назад слово «эпарх» у большинства из них не вызывало ничего, кроме легкого раздражения, потому что все знали: с эпархом Николаем всегда можно договориться, главное – знать, сколько нужно брать с собой номисм. А живущие по соседству касоги вообще относились к ставленнику василевса пренебрежительно и уже считали дни до захвата города.

И вдруг за несколько дней все изменилось. Когда на берег с дромона сошел огромный мощный воин с красавицей-женой – дочерью василевса, – те, кто мог хоть немного думать о будущем, поняли, что все пойдет отныне по-другому.

И действительно, не прошло и нескольких дней, как началась междоусобная свара касогов, приведшая к тому, что на несколько дней пути от Таматархи почти не осталось местных жителей: они или погибли, или уже были рабами. Оставшиеся в живых все еще пытались разобраться между собой, спрятавшись в ущельях и предгорьях Кавказских гор.

Но самым главным было не это. Отправившийся на войну эпарх вернулся назад с огромным войском преданных ему куманов, которые сейчас кочевали по степям Тавриды и были готовы идти в бой по слову своего хана-кагана. А купцы были вообще в полном восторге. Не один десяток лет они платили немалые деньги за проход через Булгарский эмират. И совершенно неожиданно все разрешилось: теперь любой купец, который получил печать эпарха, сможет проплыть на север, туда, где можно задешево купить меха у северных дикарей, и не нужно платить гигантской пошлины булгарским мытникам. И для них сейчас были открыты степи, в которых теперь кочуют куманы, не трогающие купцов своего хана.

А ромейские чиновники шепотом поговаривали о том, что нынешний эпарх, по слухам из Константинополя, давно в хороших отношениях с василевсом, не говоря уже о том, что является мужем его сестры. Бояре же, еще не набравшиеся вина, тихо говорили друг другу, что младший у Мономаха, пожалуй, переплюнет и Мстислава.

Потихоньку в зале нарастал шум: эпарх задерживался. Но вот наконец из дверей за небольшим троном вышел куропалат и громко возгласил:

– Милостью божьей эпарх Таматархи и Корчева князь русов Глеб, великий хан куманов, и его жена кирие Варвара!

В зал в роскошных парчовых и шелковых одеждах торжественно вошли Глеб и его жена, идущая на пару шагов позади своего мужа. Все, кто еще сидел, вскочили и склонились до земли перед ними.

Эпарх сел на трон, а его жена – тоже на небольшой трон, но немного пониже, и куропалат громко предложил всем присутствующим занять свои места.

Виночерпий, стоявший около трона, откупорил небольшой бочонок и налил большой кубок, отпил из него и с поклоном передал куропалату. Тот в свою очередь пригубил вино и вручил кубок эпарху.

Мне, замученному двухчасовым одеванием и всеми прочими процедурами, этот кубок был в самый раз, поэтому, глянув краем глаза на куропалата – тот вроде еще был жив, – я начал говорить.

– Предлагаю выпить это вино за величайшего воина – василевса Константинополя Иоанна Комнина! – на весь зал прозвучала моя краткая речь.

Все закричали и приступили к питью. Чокаться здесь еще не научились. Но я надеялся, что уж этот обычай все освоят достаточно быстро.

Этот тост я произнес не просто так – мне было понятно, что здесь присутствует не один шпион логофета дрома, который хорошо относится к своим обязанностям и внимательно следит за тем, что происходит в фемах империи, особенно таких, как мой. Насколько я знал Иоанна, он не был таким дураком, чтобы кому-либо рассказать о содержании моего письма. Но меня слегка беспокоило то, что я до сих пор не получил от него ответа. А по моим расчетам, время для этого уже пришло.