Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч

Тут Улоскат провела какой-то хитрый прием и, зафиксировав мою руку не то болевым, не то, совсем даже наоборот, приятным захватом, потащила меня куда-то. Причем, думаю, со стороны наверняка казалось, что это я ее толкаю. Оказалось, что ее хибара находится тут, буквально рядышком… Что, по сути, неудивительно. Судя по должности, Улоскат тоже «ест со стола Царя Царей», а значит, и жить должна где-то возле Дворца.

Впрочем, обо всем этом я поразмышлял позднее… Не так чтобы гораздо позднее, поскольку с непривычки-то… Но партнерша моя вроде ярко выраженных «фи» не выразила. То ли не была особо избалована, то ли привыкла брать, что дают… Впрочем, после первого раунда я меньше всего размышлял о социальном статусе внезапно свалившейся на меня любовницы… Я тогда думал что-то вроде: «…Да ну их на фиг, этих городских манекенщиц-заморышей, настоящей бабы должно быть много!», и «…достоинства эпиляции явно переоценивают. Тыщи лет без нее жили, и как жили!!!». Потом был второй раунд и третий… Да, Улоскат девочкой не была. И знала, чего делает. Я знал больше. Но знания мои были скорее теоретическими. Теория и Практика — два слагаемых успеха.

И судя по тому, как меня накормили утром, и сияющим глазам подруги, — успех был. А судя по одобрительным подмигиваниям «сослуживцев» по мастерской, Улоскат не стала делать из моего (да и своего тоже) успеха тайну. Что неудивительно, то, что она смогла заманить в свою кровать такого видного и загадочного мужичка, как я, существенно поднимало ее статус в племени. Так что не удивлюсь, если она подругам лютым еще и с три короба наврала про мои сексуальные таланты и рекорды. Как это, однако, удачно получилось, что социальный статус женщины, даже в моем времени, почти всегда зависит от социального статуса ее мужчины. Поэтому мы можем беззастенчиво врать про себя в кругу друзей, почти наверняка зная, что наши подружки не станут опровергать нашу ложь.

Увы, но завтра нам отправляться в поход. Так что следующая ночь будет прощальной. Чего я, спрашивается, раньше ушами хлопал?

Сбор был назначен возле двора Осакат. Ведь она вроде как была одной из главных персон в нашей дружной компании. Или скорее ее знаменем. Поскольку не бабье это дело вякать в присутствии крутых мужиков-воинов и не менее мудрых, чем те, крутые, мужиков-советников Царя Царей. С командованием у нас вообще был полный швах. Отряд воинов из семи человек возглавлял некий Мсой — дюжий детина, выше меня почти на полголовы, со шрамами и злобным выражением лица на морде. Я ему приветливо кивнул, а он в ответ злобно оскалился… Если бы я не знал Мсоя раньше, решил бы, что он мне не рад. Но выхлебав на пару с этим воякой не меньше десятка кувшинов пива, я уже научился распознавать его гримасы и знал, что получил ответную приветливую улыбку… А вот начальник нашей дипломатической части шаман-предсказатель Ортай улыбался мне так сладко и радостно, что сразу захотелось проверить карманы и пересчитать наличность. Ортай был сукой редкостной. Мне он не нравился, и это было взаимно. Под началом у Ортая была еще парочка учеников шамана и десяток носильщиков, чьей обязанностью была доставка подарков от Мордуя своим коллегам в соседних державах и хозяйственная поддержка экспедиции.

Еще была Осакат со служанкой, соплюшкой лет двенадцати. И мы с Лга’нхи, ни к одной группе не принадлежавшие. Нами никто командовать не мог. Мы были вроде как сами по себе. Но жрать мы в походе будем «со стола Царя Царей», на что нам прозрачно намекнули, еще когда эта миссия была в стадии обсуждения. В общем, все были в сборе. Но с места почему-то не трогались. Ждали, оказывается, Царя Царей с добрым напутствием… Ждали. Пели птички, блеяли козы, за спиной жалостливо вздыхала Улоскат, взявшаяся проводить меня на нелегкую миссию… Черт… Как-то я не по-людски с теткой обошелся — поматросил и бросил… Эх, блин! Ухватил первое попавшееся, что было на шее, и презентовал ей на долгую, так сказать, память. Первым попавшимся оказалась медная цепь, подарок Царя Царей. Надо было видеть рожу… пардон, личико Улоскат, когда она увидала, что ей обломилось. Глаза сначала вылезли наружу на полметра, а потом засияли, как два прожектора. Она вся побледнела, покраснела, побледнела снова… Рот разевается в попытках что-то выговорить, но выдает только придавленные писки Щастья, ноги аж подкашиваются… Народ вокруг тоже че-то засуетился, заинтересовался, озаботился… Меня вдруг начали терзать смутные подозрения, что я опять недооценил стоимость на халяву полученной цацки. Думал отделаться поздравительной открыткой и милой безделушкой, а сдается — одарил тетку, с которой провел две ночи, новым «Мерседесом» и особняком на Рублевке.