Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 1

Это была чистая правда, к нему действительно никто и не думал подходить. Как говорится, не тронь Корнезара, он и ныть не будет! В конце концов его удалось успокоить, не окончательно, конечно, но как смогли. По-моему, он не очень-то поверил во все наши россказни. Через какое-то время дрёма опять напала на Корнезара, да и не только на него. Все, кроме капитана Юриника, помаленьку начали клевать носами. Только теперь я лишь делал вид, что тоже нахожусь одной ногой в стране снов, а сам думал о происшедшем и лихорадочно сопоставлял факты. Досопоставлялся! То, что я гнул и пытался порвать фотографию, как-то связано с припадочными жалобами Корнезара? А моё мысленное пожелание ему быть перекошенным? Закономерная и последовательная взаимосвязь очевидны, ибо как раз перед этим он широко зевнул, а я случайно посмотрел на него, удивился ширине его натуры, пожелал от всего сердца… и сразу занялся своей находкой. Или всё же совпадение?

Но ведь это легко проверить, и всего лишь путём несложного повторного научного эксперимента. Подумано – сделано. Я опять, как и в первый раз, начал гнуть фотографию в разные стороны, но, к моему превеликому огорчению, безрезультатно. Хорошо, а если предварительно посмотреть на него, а только потом на картинку и сразу же начать её гнуть? Желать пока ничего не буду. Так и сделал.

Результат тут же отобразился на успевшем стать безмятежным корнезаровом лице. Ура! Эксперимент удался на славу! Терпение и целеустремлённость – вот истинные добродетели! Но бедолага Корнезар, похоже, так не считал. Он вообще сейчас не то что считать, даже говорить толком не мог. Его лицо буквально всосало внутрь головы, а глаза, наоборот, неудержимо выперло наружу! Видимо, сыграло свою роль неизбежно возникшее избыточное давление, создавшееся внутри его черепной коробки вследствие резкого уменьшения её первоначального объёма. Зрелище, надо признать, не для слабонервных. Было такое ощущение, что вогнутость его лица вызвана тем, что кто-то гигантской клизмой создал вакуум внутри головы, а потом резко надул её обратно, и надул даже с избытком. Голова раздулась, и то, что было страшно вогнуто, стало опасно выпукло. Глаза выкатились из орбит ещё больше, хотя, казалось, больше уже некуда! Но кажется одно, а на деле зачастую получается совсем другое. Вот и сейчас оказалось, что есть куда и даже ещё как! Нет предела человеческим возможностям, особенно если кто-то твёрдой рукой ведёт вас к строго намеченной высокой цели. Итак, неимоверно огромные глазищи подопытного пациента того и гляди брякнутся сейчас на плот и, весело подпрыгивая на брёвнах, укатятся в реку на радость прожорливым ротанам. Уши, поражая своей проворностью, извиваясь, вытянулись в разные стороны и свернулись в трубочки, словно молодые бараньи рожки.

Только теперь я осознал, кто виноват во всём этом безобразии. Это же я, самолично, своей недрогнувшей рукой перегнул карточку в другую сторону! Каюсь, я это сделал не специально! Признаюсь, в одну сторону специально, а в другую нет, видимо, бес попутал. Мне стало неловко за свой, хоть и пустяковый, но весьма нелицеприятный проступок, но я всё же нашёл в себе силы и сделал то, что должен был сделать как истинно честный человек! Нет, я ни в коем случае не принялся заниматься самоедством, просто-напросто взял и довёл начатый эксперимент до конца.

В это время все столпились вокруг Корнезара, который благодаря моим усердиям сразу сделался самым популярным человеком на плоту. Но я к этому безобразию начал уже привыкать, разве дождёшься от кого-нибудь слов благодарности? Нет, почти никогда заслуженная награда не находит своего героя, хотя в данном случае оно и к лучшему. Ибо не очень-то и хотелось, особенно если предположить, какого рода награду мне смогут тут всучить. Спасибо, не надо! Оставьте себе. Вряд ли Корнезар в данный момент сумеет по достоинству оценить всю важность и значимость только что сделанного мной великого открытия. А если даже и сумеет, то уж точно не одобрит своего невольного участия в этом, безусловно, удачном эксперименте. Кстати, не думаю, что ему вообще что-то нужно об этом знать.

Мои друзья неплохо расшевелились. Всем было явно не до меня, скромно стоявшего в сторонке. Корнезар и причитал, и ругался, и зачем-то искал глазами ворона, грозясь ощипать его живьём и пустить в свободное плавание по реке с пудовым камнем на шее! Видимо, он подозревал в своих неприятностях зловредную птичку, и я, в самом крайнем случае, намеревался воспользоваться этим удачным стечением обстоятельств. С ворона всё равно всё как с гуся вода.