Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 1

С устойчивой периодичностью мы по очереди облизывались и сглатывали то, что выбрасывал организм в предвкушении удовольствия от предстоящей трапезы. Этот причудливо извивающийся дымок и придаёт пище, приготовленной на костре, неповторимый аромат, ассоциирующийся лично у меня с новизной походов, просторами бескрайних полей и сенью могучих лесов, а также с отдыхом на привале, который ещё больше объединяет людей, рискнувших отправиться вместе в романтическое путешествие.

В тот день мы испробовали все известные нам способы приготовления раков и остались, смею вас заверить, очень довольны. Правда, губы у всех опухли, но это ничего, к вечеру всё прошло.

После вкусного сытного обеда приятно расслабиться, позволить мыслям пуститься в свободное плавание, никуда не торопясь. Так и случилось, но продолжалось недолго. Послышалось мерзкое и назойливое, очень знакомое не то хрюканье, не то кряканье, которое имел привычку издавать один наш пренеприятнейший и самый гонористый член экспедиции – Коршан.

– Муравьёв ему под хвост! – возмущался Юриник.

Корнезар тут же встрепенулся, как укушенный.

– Опять он всё хочет испортить, твой сварливый пернатый дружок! – вторил Дорокорн, обращаясь к Корнезару.

Тот робко и несмело пытался оправдываться:

– Я и сам бы ещё отдохнул чуток, но тогда мы не успеем добраться в деревню засветло. Если ещё чуть-чуть задержимся, то в темноте легко можем мимо неё проскочить. Ночевать в лесу или на реке радости мало, промозгло и холодно, уж лучше в тепле, в доме. Да и Коршан мне всю плешь продолбит, не так ли, друзья мои?

Юриник отреагировал молниеносно:

– Так ли, так ли! Ишь, как запел! Что же ты раньше молчал про деревню, комиссар муравьиный? Что-то я тебя не очень понимаю: то ты не стесняешься на руки ко мне без спроса прыгать, а то скромничаешь, словно только что из института благородных девиц вышел! Поплыли быстрее, вернее, пошли. Мы не привередливые, можем и на плоту прекрасно отдохнуть.

Довольная улыбка чуть тронула несколько припухшую от знакомства с муравьями физиономию Корнезара.

Потихоньку принялись за сборы. Между делом завязался разговор.

– Какой же проныра этот твой коллега и соратник ворон! Везде пролезет, наследит, всё разнюхает и увидит, хорошо ещё, что хоть когда он летает, то ничего не слышит! – соболезновали мы Корнезару.

На что тот отвечал жалостливым голосом:

– Не-ет! У него и слух очень хороший, он плохо слышит, только когда мясо жрёт. Наверное, из-за того, что у него за ушами сильно трещит, от чрезмерного усердия в чревоугодии!

– Ну да? Если мясо, тогда ох! То есть, вполне понятно… Коли мясо жевать, так это все мы плохо слышать начинаем! – перевёл всё в шутку Дормидорф. Но я-то, конечно, понял – Корнезар опростоволосился и проговорился, не заметив этого. Надеюсь, хитрый ворон отлетел достаточно далеко и не слышал откровений разговорившегося напарника. По крайней мере, поблизости не раздавалось его гортанной смеси диких воплей раненого порося с тронутой умом уткой.

Все прекрасно разместились на одном плоту и, ещё разок искупавшись, отчалили.

Плот был сделан из толстых обтёсанных еловых брёвен, связанных прочными пеньковыми верёвками. Мощное рулевое весло было закреплено на корме. Мы вывели плот на середину реки и, удобно устроившись, любовались красотами пейзажей, медленно сменявших друг друга.

Стояла прекрасная погода, дело шло к вечеру, а потому солнце припекало совсем не сильно, лишь слегка, играючи лаская наши бренные тела. Всех разморило и неудержимо потянуло ко сну, практически насильно потащило. Всех, да не всех! Один из нас оказался на редкость героической личностью. И эта героическая личность, сидевшая в данный момент за рулевым веслом, – не кто иной, как наш отважный Юриник. Он-то, конечно, мог себе позволить держаться молодцом. А всё потому, что ему было чем заняться, он ощущал себя одновременно бывалым капитаном, рулевым, боцманом и штурманом. Такую кучу народа, работающего в поте лица, ни за что не сломить какой-то сонной дрёме. Вся команда работала чётко и слаженно, не щадя живота своего, ведя в опасное путешествие огромный плот, который послушно и неукоснительно подчинялся её железной воле. Несомненно, Юриник казался себе великаном: устремлённый вдаль гордый взгляд, распрямившаяся спина, развёрнутые плечи – всё свидетельствовало об этом. Он возвышался над сонной гладью реки, веками спокойно катившей волны навстречу опасным приключениям, которые ничуть не страшили нашего сурового речного волка, обветренного вихрями удач и побед от великого множества походов.