Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 1

Все одобрительно переглянулись и дружно уставились в окно. Действительно, появление наглого чёрного ворона не заставило себя долго ждать. Он прямо-таки бухнулся с размаху на ветку, будто летел издалека, очень устал и измучился. А пролетая мимо, просто решил сесть слегка передохнуть, привести себя в порядок и перебрать пёрышки. Ведь в этом нет ничего особенного, а тем более страшного. Ну сел и сел! С кем не бывает?

Примостившись поудобнее, причём так, чтобы ему было отлично видно, а может быть, даже и слышно происходящее в нашей комнате, он принялся сосредоточенно чистить перья, демонстративно не обращая на нас ровным счётом никакого внимания. Мало ли что там происходит в комнате. Ему-то сейчас не до этих мелочей жизни, вот между перьев прилипла какая-то мерзкая пакость, которая никак не хочет отчищаться, это да!

Недолго думая, Юриник достал свой арбалет и прицелился. Ворон оглушительно крякнул, и его как ветром сдуло. Он камнем упал вниз и пропал в неизвестном направлении. Во всяком случае, когда мы через мгновенье подошли к окну посмотреть, его уже и след простыл, только несколько лёгких пёрышек медленно и печально опускались на землю.

Мы решили продолжить начатое обсуждение. Первым высказал своё мнение высокочтимый Дормидорф:

– Думаю, это именно то, что мы искали. А посему нам надо непременно соглашаться, хотя бы для того, чтобы в дальнейшем, если я ошибаюсь, исключить этот вариант. Теперь ваше мнение, друзья мои. Высказывайтесь, прошу вас, не тяните кота за хвост и не стесняйтесь.

Юриник, спрятав под плащ свой грозный боевой арбалет, взял слово и сказал в свойственной ему лаконичной манере:

– Всё возможно, других вариантов пока нет. Надо соглашаться. Я за!

– Так-то оно так, – печально начал Дорокорн, и все одновременно с удивлением посмотрели на него. – Конечно, всё правильно. Но меня мучают туманные сомнения совсем по другому и, смею вас заверить, не менее важному поводу. Я просто не могу не поделиться этим с вами.

Мы вопросительно воззрились на него, ожидая продолжения. Дорокорн выдержал паузу, тяжело вздохнул и понизил голос до шёпота, тем самым заставляя нас наклониться вперёд и вытянуть шеи. Особенно усердствовал в этом заинтригованный Юриник.

– Ну-у, я на полном серьёзе счита-аю… что нам никак нельзя брать с собой маэстро Юриника! Я категорически против этого неосмотрительного шага и сейчас официально предостерегаю вас, друзья мои, от этого необдуманного поступка! Я ни в коем случае не преувеличиваю, а скорее даже наоборот! Риск, видите ли, ужасно велик!

От такого наглого заявления у Юриника глаза медленно вылезли на лоб, а искажённый в гневе судорогой рот приоткрылся. Он остервенело зашипел, постепенно повышая голос:

– А-ах, ты… я-я… ты! Ты что это городишь-то? Опупел, что ли? Что это с тобой, скажи на милость? Али ты белены объелся? Мелешь тут своим языком, как помелом метёшь, без разбора.

А Дорокорн ему в ответ нежно и ласково, вкрадчивым голосом:

– Пойми же, дорогой, я ведь всё о тебе беспокоюсь, всё о тебе! Ибо пекусь о твоём душевном благополучии, о том все помыслы мои, особенно в последнее время.

Он произносил всё это нараспев своим особенным голоском, вдобавок кокетливо закатывая глаза и жеманно вытягивая губы трубочкой. Даже слабого намёка на улыбку не было на его лице! Умеет он нагонять на себя серьёзный вид, когда нужно! Ему бы выступать перед публикой, зрители, как пить дать, кипятком бы плакали, а брызги во все стороны летели бы от смеха.

Но Юринику было не смешно:

– Сам ты дорогой! И нечего мне здесь кокетничать! Ну, скажи, ты сам-то понимаешь, чего городишь? Словечки-то какие подбирает, умник! Просто порой диву даёшься! Я вот тебе сейчас язык вырву с самым корнем за подобные речи! И ворону выброшу, пусть подавится, зараза! Ишь, выискался тут на мою шею, заботливый какой! Надо же, чего удумал, брать меня, видите ли, нельзя! Он, понимаете ли, категорически против этого неосмотрительного шага! Тьфу на тебя, инфекция!

И долго ещё бушевал на радость Дорокорну неудержимый и темпераментный Юриник, от переизбытка чувств вскочивший со своего места и бегавший по комнате словно угорелый, беспрестанно размахивая руками от негодования и возмущения.

– Видите? Вот видите, какой он несдержанный, прямо буйный! У-ух, одним словом, ураган громоподобный. Дормидорф, дай ему, пожалуйста, скорей испить отвара валерианы. Да побольше, а то его, неровен час, кондратий хватит! Ишь, раздухарился, ещё и плюётся! Нет, не-ет, чует моё сердце, нельзя ему с нами. Он и так хитрый, зачем ему школа? С ним же потом беды не оберёшься! Да с ним тогда вообще невозможно будет общаться.