Владимир Поселягин - Маг. Школа

В общем, осмотрев как жертву, так и святош, я громко спросил, отчего старик запнулся:

– Слышь, старый, а с чего это ты решил, что девчонка – проклятая? Я лично ничего такого не наблюдаю. Зачем врёшь и людей в заблуждение вводишь?

– Еретик! – взвизгнул он, аж подскочив.

– Ты, идиот, хоть другие слова знаешь? Для тебя все еретики. А сам ты кто тогда, если хочешь невинную душу загубить? Что она тебе сделала, постель отказалась разделить?

Тут в ауре более молодого святоши произошла буря, отчего я повернулся к нему.

– Так она тебе отказала, ты её взял силой, а когда понял, что семья может тебя на вилы поднять, оклеветал её. Так?

– И что? – нагло и развязно ответил он, отчего на него удивлённо посмотрела не только толпа, но и старший наставник.

Святоша начал рассказывать, как поймал её, возвращающуюся из леса с ягодами, надругался, потом, связанную, незаметно отнёс в храм в свою комнату, а когда всласть натешился, сообщил родителям, что проводил проверку, не проклятая ли их дочь, и решил избавиться от свидетеля-жертвы таким вот способом. И жертва эта была не первая, третья, если точно. Говорил он нагло, смеясь над тупыми сельчанами, только вот испуганные глаза, в которых мелькал ужас, намекали, что говорил он не по своей воле. По мере его речи толпа глухо и недовольно роптала, а под конец уже была разъярённая, поэтому, когда я крикнул: «На костёр их!» – рванула вперёд и быстро смяла. Родственники жертвы отвязали девочку, а на её место стали привязывать ругающихся и плюющихся святош, через пару секунд вспыхнул яркий костёр, и те заорали от боли.

Я стоял чуть в стороне, с лёгкой улыбкой наблюдая за корчащимися на костре, поэтому только скосил глаза на подошедшего огромного мужчину просто с пудовыми кулаками. Судя по тому, что он был в кожаном переднике, да и пахло от него огнём и металлом, это был местный кузнец.

– Спасибо за дочь, молодой господин, – низко поклонился он. – Мы уже и не чаяли, что Лия останется живой.

Посмотрев, как четырнадцатилетнюю девочку, потерявшую сознание от переживаний, уносят куда-то, там суетилась её мать, я кивнул и спросил:

– Что с вами будет за этих подонков?

Кузнец осмотрелся с тоской в глазах и вздохнул:

– Пришлют святое воинство. Мы попробуем убедить их, что сделали доброе дело, но не думаю, что это поможет. Это не первый раз, когда убивают священников, солдаты всегда находят убийц и уничтожают их. Думаю, половина села отправится в дальние края, пытаясь скрыться от мести святого воинства.

– Какое же это святое воинство? – иронично поднял я бровь. – Это натуральные бандиты, прикрывающиеся своим богом. Что хотят, то творят.

– Так-то оно так, но всё равно нужно уходить и прятаться. Найдут.

– Хм, знаете что… а я вам помогу, – щелкнул я пальцами. – Я проклятый и могу отправлять людей в другой мир, есть у меня один такой, где вам будет хорошо, но отправлю не всех, некоторые радовались, что должны были сжечь вашу дочь, им это доставляло удовольствие, доводило до экстаза, а вы исполните мою просьбу, когда я отправлю ваши семьи в безопасность.

– Нужно собрать совет и стариков, староста сейчас подойдёт, там всем миром и решим.

Старостой оказался один из степенных мужиков, который таскал молодого святошу за куцую бородку и харкнул ему в лицо: дело в том, что первой жертвой была его младшая дочь, и он помнил, как она кричала, сгорая на костре. В общем, старосту привели в чувство, вылив на него ведро ледяной воды из колодца, а то он всё скакал среди радостных сельчан вокруг костра. Святоши к этому моменту уже затихли, а по селу начал распространяться запах горелого мяса. Объяснили старосте ситуацию, и тот отправил подручных созывать совет из глав семей и самых уважаемых стариков.

В селе я задержался на два часа, десять минут описывал преимущества жизни на Тории, как там хорошо, ещё пять минут объяснял, как те будут переходить и что нужно с собой брать, час переводил практически всё село на Торию, покинуло этот мир чуть больше двух тысяч жителей, осталось порядка сотни, из которой семьдесят – фанатики местного бога, это они радовались сожжению девочки и мешали свершиться мести, – и три десятка молодых парней, в основном из родни тех семей, что пострадали от местных святош, но были и добровольцы. Парни были молодые, крепкие, только кузнец в возрасте. Его я и назначил старшим, поставив ту задачу, что меня интересовала, и отряд, когда их тылы обезопасили, приступил к её выполнению. Она была простой: поднять народный бунт против короля, из-за его извращённых увлечений. Кстати, они попросили отправить на Торию и их родственников из соседних сёл и деревень. Я не отказался.