Борис Орлов - Рокировка

– Аарон Зигельбаум, – старик подавил желание вскочить, справедливо рассудив, что резкие движения могут плохо отразиться на его здоровье, а потому поклонился сидя. – Аарон Мейерович Зигельбаум. – Он так боялся за свою жизнь, как не боялся никогда, даже на Сахалинской каторге, а потому быстро говорил, понимая, что пока говорит – живет… – В определенных кругах известен как «Бухгалтер», «Счетовод», «Казначей»… Прошу меня извинить: а что означает: «зависит от нашей активности»?

Не сводя с Зигельбаума внимательного взгляда, Александр спокойно ответил:

– Я не знаю размеров вашего общака. Если вы были настолько активны, что я не смогу унести весь – излишек веса останется вам, Счетовод. – И предваряя следующий вопрос, не отводя глаз, показал пальцем на стоявший у стены слегка потёртый фибровый чемодан. – Предельный объем, если брать бумажные деньги. Если вдруг у вас имеются золотые червонцы – разумеется, меньше.

– А вам хватит этого чемоданчика? – заботливо спросил Аарон Мейерович. – Ведь это не так уж и много. Да и особенно крупных купюр у нас нет, уж не посетуйте, молодой человек.

Он очень боялся, как бы этот малолетний убийца не решил, что и старый Зигельбаум «может умереть», а потому продолжал говорить все быстрее и быстрее, захлебываясь и перебивая сам себя:

– Собственно говоря, бумажек по двадцать пять червонцев у нас совсем немного… не ходовая бумажка, видите ли… да и по десять червонцев… хотя, конечно… вы позволите?..

Александр прервал этот словесный водопад:

– Надо будет ещё, зайду к кому-нибудь другому.

– Ох-ох-о, – Аарон, стараясь не смотреть на стволы, следившие за ним, подошёл к чемодану и, сметя со стола посуду, поставил его и открыл. – Страшно подумать, сколько грязи из-за такой мерзкой вещи, как деньги.

Примерно треть объёма чемодана была занята плотными связками купюр. Зигельбаум внимательно осмотрел каждую пачку, отбросил в сторону несколько, пояснив: «десятки». Кинув быстрый взгляд в ту сторону, куда упало отброшенное, Сашка убедился, что старый уголовник не соврал: на пачках действительно красовалась надпись «Один червонец».

Приговаривая: «Я, извините, только на секундочку», Аарон достал из-за портьеры небольшой ломик, поддел одну из половиц и вытащил наружу несколько железных коробок. Зигельбаум поставил их на стол и стал перегружать деньги из коробок в чемодан.

– Извините, молодой человек, вот тут бриллианты и золото – вам их класть?

– Нет, – чуть качнул головой Александр. – Оставьте…

– Понятно… Молодому человеку нужны именно деньги, значит, надо класть только деньги… Прошу… – Зигельбаум захлопнул чемодан и пододвинул его Александру.

– Спасибо. – Александр кивнул и, уже уходя, обернулся. – Надеюсь, вам не придёт в голову меня искать? В каком-то смысле я пообещал вам жизнь и совсем не намерен отказываться от своих слов.

– Да что вы?!! – Аарон замахал руками и изобразил на лице негодование. – Я только рад, что познакомился с таким замечательным молодым человеком, как вы… Собственно говоря: зачем мне, старому человеку, столько денег? Это вот, – он пихнул ногой одного из лежащих на полу, – они. Глупые, жизнь знают только по рассказам… Они воображают… воображали, что можно просто вот так прийти к старому Аарону и сказать: «Уходи, теперь мы здесь главные». Просто смешно, ведь правда?..

Белов слегка кивнул:

– Я рад, что мы поняли друг друга. И раз уж пошла такая пьянка… Если у вас есть родственники на западной границе СССР, постарайтесь вывезти их до сорокового года. После такой возможности, скорее всего, не представится. Кстати, если вы мне понадобитесь – я вас найду. Вы не против?

Аарон кивал головой так часто, что казалось, будто его голова сейчас оторвется и улетит:

– Это будет очень приятно, если мне снова выпадет счастье встретить вас! Всегда прошу… Если только понадобится… Без всяких церемоний… – А когда он услышал, как заскрипела входная дверь, то тихо вздохнул и прошептал: – Еще большим счастьем будет не то, что никогда больше не видеть, а и вообще забыть…

Поезда через Калинин уже и тогда проходили довольно часто, но давка за билетами была знатная. Лишь у одного окошка людей почему-то не было. Белов повертел головой и обратился к солидному мужчине в защитном френче, который стоял в сторонке и курил папиросу с длинным мундштуком.

– Простите, а почему в эту кассу никого нет?

«Френч» окинул взглядом худого паренька с пионерским галстуком и, улыбнувшись, ответил: