Александр Санфиров - Начало звёздного пути

Вы знаете, у меня последние дни такое хорошее настроение, хочется шалить, как в детстве.

«Ну, ты, милая, недалеко ушла от этого времени», – подумала про себя княгиня Голицына и в который раз укорила себя, что согласилась на такую авантюру, кататься по ночному Петербургу. От свежего ветерка с Невы ее начал пробивать озноб. А вот Катенька веселилась вовсю. Она, напевая мелодию вальса, начала кружиться около кареты. Спешившиеся охранники с любопытством смотрели на нее.

– Душа моя, – спросила княгиня, когда девушка остановилась, – я тебя буквально не узнаю, ты последнее время ходишь такая радостная, может, получила хорошие новости?

– Нет, новостей я не получала, – ответила та, вновь начиная кружиться в вальсе, – но я думаю, что скоро должен приехать Коля.

– Ну всё, Катя, перестань, пожалуйста, это неприлично, – рассердилась Голицына, – увидит еще кто-нибудь! А почему ты думаешь, что скоро должен приехать Шеховской?

Когда княгиня услышала слова девушки, то вдруг ощутила укол ревности. За эти месяцы она, неожиданно для себя, привязалась к своей нечаянной ученице и даже отложила из-за нее поездку в Париж. И вот вдруг та говорит о приезде жениха.

– Евдокия Ивановна, – серьезно ответила Катенька, – я просто это знаю, чувствую, что он уже совсем близко, наверно, завтра он уже будет здесь.

Голицына облегченно вздохнула.

– Ну, моя дорогая, это далеко не факт, чувства нас могут обманывать сколько угодно. Скорее всего, ты выдаешь желаемое за действительное, – наставительно сообщила она своей спутнице.

Та в ответ беззаботно рассмеялась.

– А вот и нет, завтра он будет в Петербурге. Поэтому я с утра поеду к Андрею Григорьевичу, надо ему сообщить, чтобы он не волновался.

– Ох, Катенька, ты больше его разволнуешь своими известиями. Кстати, как он себя чувствует? – с интересом спросила княгиня.

– Надо сказать, что Андрею Григорьевичу последнее время гораздо лучше. Приступы подагры его совсем не беспокоят, и он даже выходит на прогулки, – сообщила Катенька.

– Так его кто-нибудь лечил? – тут же спросила Евдокия Ивановна.

Катенька опять засмеялась.

– У него не бывает докторов, разве вы не знаете, что они боятся старого князя. Его старый Энгельбрехт лечил всякими натираниями и всё.

– Ладно, – поморщилась княгиня, – давай оставим болезни, нечего лишний раз про них вспоминать. Кати, пожалуйста, садись в карету, поехали, отвезем тебя домой, что-то я продрогла совсем.

Ранним июньским утром в особняке князя Шеховского было суетно. С тех пор как от него на какое-то время отступила подагра, он явно воспрял духом и теперь пользовался каждым днем, чтобы что-нибудь изменить у себя в доме. Он давно навестил всех своих старых знакомых и приятелей, которые у него еще оставались, и теперь все время посвящал переделкам, чтобы привести дом, в котором он не жил почти два десятка лет, к новой жизни.

Когда ему доложили, что его посетила будущая невестка, он бодро сбежал по широкой мраморной лестнице и обнял улыбающуюся девушку.

– Катенька, как хорошо, что ты решила меня сегодня навестить! – возбужденно начал он говорить. – Как раз сейчас идет отделка вашей спальни, пойдем, ты посмотришь, какой у вас будет прелестный уголок.

Катенька поцеловала Андрея Григорьевича в небритую колючую щеку и сказала в ответ:

– Ах, Андрей Григорьевич, я приехала к вам сказать, что вскоре должен приехать Николенька. Может, даже сегодня.

– Как странно, – удивился князь, – никак ты получила от него известия? По моим прикидкам, он не может прибыть в Петербург ранее глубокой осени, ежели не в следующем году.

– Нет, – весело отвечала Катя, – никаких известий я не получала. Но мое сердце говорит, – тут она прижала руки к груди, – что он уже совсем близко.

Князь, оживление которого куда-то испарилось, задумчиво смотрел на нее.

– Не знаю, Катюша, может, и так, слышал я когда-то про такие случаи, что мать чувствовала, что с ее сыном или дочерью что-то происходит.

Но вот, что невеста приезд жениха предсказывает, не знаю, сомнительно мне как-то, – сказал он.

Катя топнула ножкой.

– И почему мне никто не верит! Ни мадам Боже, ни Евдокия Ивановна, ни вы.

Я же точно знаю, что он почти рядом. Может, уже в городе.

– Да, верю, верю я тебе, – улыбнулся Шеховской, – сейчас распоряжусь, чтобы его комнату в порядок привели. А пока пошли, моя милая, посмотришь женским взглядом, как отделка идет, может, что не по нраву тебе придется, сразу и исправим. А потом тебя – лакомку нашу, напою чаем с пирожными. Хорошо?