Олег Кожевников - Комкор

Болдин достал из кармана и протянул мне неприметный маленький пакетик, завернутый в бумагу. Я взял его и от души гаркнул:

– Служу Советскому Союзу!

Весьма развеселил этим генерал-лейтенанта. Тот, едва сдерживая смех, хлопнул меня по плечу и произнес:

– Давай-давай, Черкасов, иди, занимайся делом! В штабе ты пока не нужен – приказы и без тебя подготовят. Потом зайдешь, возьмешь их – и сразу же в мехкорпус.

После этих слов Болдин повернулся и вошел в штаб 9-й САК.

Мой неуместный выкрик развеселил не только Болдина. Вот и Черных как-то странно закашлял, и на лице капитана промелькнула тень улыбки, но это была только тень, и она мгновенно исчезла, уступив место его обычному, серьезному выражению. Я, как бы не заметив такой реакции, воскликнул:

– Ну что, товарищ капитан, пора заниматься делом! Время не ждет, нужно быстрее выезжать в штаб мехкорпуса. Давай, Суханов, двигай за своими – пускай все подъезжают к «хеншелю», там и представишь меня бойцам, остающимся здесь. Затем загрузишься с теми, кто улетает, в трехосник, и он довезет вас до самого трапа самолета.

Капитан козырнул, повернулся и быстрым шагом пошел выполнять мое поручение. А мы с Черных, не торопясь, направились к «хеншелю», стоявшему неподалеку; вокруг него по-деловому, периодически наклоняясь и осматривая колеса, расхаживали Шерхан и красноармеец Синицын.

Я не зря придерживал Черных, была у меня корыстная мысль – выманить у САД кое-какие материально-технические ресурсы. Я не стал плести перед другом хитрую паутину, а с ходу, прямо в лоб, заявил:

– Слушай, Петрович, мне необходимы грузовики и топливозаправщики. Сколько ты можешь выделить 6-му мехкорпусу? Обещаю, что всю эту технику верну, и даже с прибытком. У тебя же все равно самолетов здесь практически нет, а обслуживающей техники наверняка по полному штату. Так пускай она на общее дело поработает. Сам понимаешь, если мехкорпус окончательно разобьют, то вся эта техника пропадет – придется вам собственными руками ее сжигать, чтобы не досталась немцам.

Черных даже остановился, пораженный такой неожиданной просьбой. Он внимательно на меня посмотрел и только после этого ответил:

– Да ты что, Юр? Пускай сейчас самолетов здесь немного, но это только мясо – кости-то остались целы. Многие пилоты потеряли в бою самолеты, но сами выпрыгнули с парашютами и остались целы. У меня таких безлошадных в дивизии сейчас больше ста человек. Только поступят новые самолеты, и дивизия возродится, как феникс из пепла. А отдам я тебе, допустим, топливозаправщики, и что? Поступят новые самолеты, а подготовить их к вылету я не смогу! Хоть ты и говоришь, что вернешь обратно, но использовать-то их будешь, заправляя наземную технику, и, не дай бог, еще соляркой к тому же. Представляешь, что будет с двигателем самолета, когда в него зальют бензин из такого топливозаправщика? Да тогда полностью можно будет забыть о господстве в воздухе, хотя бы и на локальном уровне. К тому же мы собираемся перебрасывать отсюда все службы на один из полевых аэродромов. А для того чтобы перебросить только зенитный дивизион, мне потребуется весь наличный автотранспорт. Так что, Юра, извини, но ничем не могу тебе помочь!

– Послушай, Петрович, говоришь ты все теоретически правильно, но не учитываешь нынешних реалий. А они таковы, что не получишь ты в ближайшее время никаких новых самолетов. Сам же знаешь – немцы разбомбили практически все аэродромы, уничтожив на земле большую часть нашей авиации. Из всех авиадивизий только твоя среагировала вовремя и правильно, за что тебе громадное спасибо от всех нас, воюющих на земле. Но без подкреплений невозможно бороться со всей мощью люфтваффе, а ждать их неоткуда. Вспомни, ты сам говорил, что по приказу Павлова отправил эскадрилью истребителей в Минск, значит, положение там совсем хреновое, если вынуждены снимать истребители с передовой. Так что в первую очередь новые самолеты будут отправлять на укрепление ПВО наших крупных городов. Получается, что твоя дивизия в ближайшие пару месяцев не получит с заводов ни одного самолета; а в теперешнем положении нас здесь раздавят в течение недели максимум, и всем твоим уцелевшим пилотам придется брать автоматы в руки и идти в окопы, а много они не навоюют. Я думаю, одна атака немецкого пехотного батальона – и от вашей авиационной дивизии останется только пшик. А у меня есть одно верное средство, как приструнить авиацию немцев, и ты в этом должен мне помочь.