Диана Гэблдон - Путешественница

Голова больно ударилась обо что-то твердое, а потом я обнаружила, что нахожусь на палубе пинаса и судорожно выкашливаю воду из легких. Оказавшись каким-то чудом не под водой, а на воздухе, я медленно села, кашляя и хрипя. Веревка выдержала и оставалась на месте, но стянула меня так туго, что я опасалась, не сломана ли у меня нижняя пара ребер. Пытаясь вдохнуть полной грудью, я слабо подергалась в этой удушающей петле, и тут ко мне подоспел Джейми. Одной рукой он обнял меня, другой потянулся к висевшему на поясе ножу.

– Ты цела? – прокричал он, с трудом перекрывая вой ветра.

«Нет!» – хотелось мне крикнуть в ответ, но произвести удалось только хриплый кашель. Я потрясла головой, ощупывая себя в области талии.

Небо имело причудливый пурпурно-зеленый цвет, подобного которому мне в жизни не доводилось видеть. Джейми наклонился, чтобы перерезать веревку, и ветер сбросил его промокшие и оттого приобретшие оттенок красного дерева волосы на лицо.

Веревка поддалась, и я наконец смогла нормально вздохнуть, не обращая внимания ни на боль в боку, ни на то, как саднит след от петли вокруг талии. Качка продолжалась отчаянная, корабль подбрасывало на волнах, как щепку. Джейми повалил меня на палубу, упал сам и, таща меня за собой, пополз на четвереньках к находившейся на расстоянии шести футов мачте.

Когда меня захлестнуло волной, вся одежда промокла насквозь и облепила тело, но ветер был столь силен, что когда от порыва юбка задралась на голову, хлеща меня подолом, словно гусиными крыльями, оказалось, что ткань почти высохла.

Рука обхватившего меня Джейми была тверда, как стальной обруч, я же, цепляясь за него, старалась отталкиваться ногами от скользкой палубы, чтобы хоть чуточку ускорить продвижение. Волны то и дело перехлестывали через борт, окатывая нас водой, но таких чудовищных валов, как недавний, больше не набегало.

Наконец нас подхватили протянувшиеся навстречу дружеские руки, и мы оказались в той относительной безопасности, какую обещала близость к мачте и возможность за нее держаться. Иннес давно уже зафиксировал и закрепил штурвал. Теперь, когда свет молнии выхватывал его из мрака, спицы рулевого колеса запечатлевались на моей сетчатке, словно расходящиеся нити паутины огромного паука.

Разговаривать было невозможно, да и бесполезно. Риберн, Айен, Мелдрум и Лоренц сгрудились вокруг мачты и привязались к ней. Находиться на палубе всем было страшно, но никто не решался покинуть ее и углубиться в непроглядный мрак трюма, где тебя будет швырять из стороны в сторону, ударяя о переборки, а ты даже не будешь знать, что происходит над головой.

Я сидела, вытянув ноги, спиной к мачте, к которой меня для верности крепил пропущенный через грудь линь. Небо сменило цвет на свинцово-серый с одной стороны и насыщенный зеленый – с другой, а молнии продолжали наугад выстреливать по поверхности моря яркими, разрывающими сумрак зигзагами. Ветер завывал так громко, что даже удары грома доносились до нас не всякий раз и звучали приглушенно, будто отдаленные выстрелы корабельных пушек.

Одна молния ударила совсем близко от корабля, настолько близко, что слышен был не только громыхнувший одновременно со вспышкой раскат, но и шипение вскипевшей воды. Резко запахло озоном. Иннес отвернулся от слепящего света, обрисовавшего его фигуру так резко, что на миг он показался скелетом – черные кости на фоне неба. Мгновенная вспышка – и вот он уже снова выглядел восстановившим целостность. Да еще и размахивающим двумя руками, как будто утраченная часть его тела явилась из мира теней, чтобы здесь, на краю вечности, воссоединиться с ним.

«Череп крепится к позвонкам, – мягко прозвучал в памяти голос Джо Абернэти. – А позвонки крепятся к черепу…»

Неожиданно перед моим мысленным взором предстало отвратительное зрелище: разбросанные по берегу части тел, которые я видела рядом с корпусом «Брухи», оживленные вспышками, извивались и корчились в попытках вновь составить единое целое.

Новый раскат грома заставил меня вскрикнуть, и дело было не в самом грохоте, но в ослепительной вспышке памяти. Я держала в ладонях череп с черными провалами там, где когда-то светились зеленые, как штормовое небо, глаза.

Джейми кричал что-то мне прямо в ухо, но я ничего не слышала и лишь трясла головой, чувствуя, как от ужаса каждый волосок на моем теле встает дыбом.