Юрий Корчевский: Пограничник против Абвера

– Примите деньги, пересчитайте, выдайте расписку, – распорядился генерал.

– Какие деньги? У меня поручения нет.

– Деньги эти получил Арефьев, а нашел старлей Казанцев.

– Слушаюсь. Считать прямо здесь?

– И деньги, и убийцу Казанцев нашел за сутки – зачем его задерживать? Очень вовремя ты, Казанцев, деньги привез, сегодня же выдадим личному составу. Молодец! Я твоему начальнику позвоню. Хорошая работа! Хотел бы я взглянуть на убийцу. Кстати, кто он?

– Вы его знаете… Капитан Турин, служил в финотделе вашей дивизии, полгода назад на повышение в сто восемьдесят шестую переведен.

– Припоминаю, сам представление подписывал на очередное звание.

– Он сейчас в машине, под охраной.

Офицеры переглянулись.

– Пойдем, посмотрим.

Неизвестно, каким образом, но об аресте убийцы стало мгновенно известно всему штабу. Вслед за генералом и начальником штаба на улицу высыпали все штабные, вплоть до писарей. И убитого Арефьева, и его убийцу Турина здесь знали. Такие события всегда будоражат народ, а потом еще долго слухи ходят.

Подойдя к грузовику, Федор распорядился:

– Вывести арестованного!

Один из бойцов открыл задний борт и спрыгнул. Второй придержал Турина, чтобы тот не упал – руки убийцы были связаны веревкой.

Вокруг Федора и Турина образовался круг бывших сослуживцев преступника.

Генерал сделал шаг вперед:

– Как смог ты поднять руку на своего боевого товарища? Из-за денег, из-за бумажек этих лишить жизни офицера!

Подойдя еще на шаг, генерал сорвал с Турина погоны.

Убийца стоял, опустив голову, ему было стыдно смотреть товарищам в глаза. Правда, уже бывшим товарищам… Отныне он преступник и, следовательно, им не товарищ.

– Застрелить бы тебя, говнюка, прямо здесь и сейчас! Чтобы видели, знали: карающий меч советского правосудия достанет любого и каждого, кто переступит моральную черту, кто перестанет быть человеком. Уберите его с моих глаз!

Бойцы затолкали Турина в грузовик. Военные смотрели вокруг недобро, у всех личное оружие есть. Самосуд могут учинить, впрочем, поделом.

Федор вернулся в штаб, дождался расписки.

– Желаю всем дожить до Победы! – козырнул он перед тем, как выйти из штаба.

Обращение неуставное, но замечания никто из офицеров ему не сделал. Это было самым лучшим пожеланием перед наступлением.

В отдел вернулись, когда уже начало темнеть. Турина сразу же поместили в камеру, под охрану, а Федор направился к начальнику отдела.

– Здравия желаю! – вскинул он руку к пилотке.

– Знаю-знаю, комдив из сто семидесятой уже телефонировал… Быстро ты это дело раскрутил. И деньги уже в дивизии. А я сомневался, удастся ли его раскрыть. Давай-ка садись, рассказывай, да поподробнее.

Рассказ Федора подполковник слушал молча, не перебивая.

– Грамотно и толково мыслил. Великолепно! И вот что я думаю: на днях мы соберем молодых сотрудников, им расскажешь. Опыт передавать надо. Примеры конкретные приведи – что сам расследовал. Парни молодые, служить хотят, к делу рвутся… А опыта нет, логически мыслить не умеют, аналитикой не владеют. Вот, к примеру, взять твое последнее дело, по Турину. Без привлечения аналитики вряд ли ты смог бы его раскрыть, выстроить цепочку фактов и выйти на преступника. Короче, даю тебе день на отдых, а послезавтра с утра – не столько доклад, занудный и скучный, сколько разговор коллег, доброжелательный и содержательный. Было бы неплохо организовать его в виде обмена опытом, и не только личным. Готовься!

А как готовиться? Учебников по аналитике и, следовательно, оперативным действиям контрразведки во время боевых действий еще не написано. Опыт, конечно, есть, и мысли какие-то по этому поводу были… В общем, день Федор отсыпался и отъедался, на фронте сон и еда не всегда вдосталь, тяготы чаще.

Встреча с молодыми контрразведчиками прошла в теплой, почти дружественной атмосфере. Зачем Федору утаивать какие-то секреты, если и секретов, по большому счету, нет? Одно дело делали, боролись с ненавистным врагом.

Для начала Федор описал последнее дело. Подробно и детально изложил, как он осмотрел машину и трупы, а потом предложил каждому из присутствующих подумать и ответить: как бы он действовал дальше, какие бы шаги предпринял? Время на размышление – десять минут.

Со стороны посмотреть, Федор – ровесник лейтенантам, а уже на ступень выше званием, награды на груди. Молодым завидно. Только ведь ничего без труда не дается.