Василий Сахаров - Северная война

Ночь пролетела незаметно. Марш был не особо трудным, пару раз мы делали часовые привалы, так что силы сохранились. Примерно в пять часов утра передовые десятки нашли лагерь Громобоя, к которому уже присоединился Идар, и я отправился на военный совет. Старый воевода и сын верховного волхва Векомира сидели в тихом лесном овраге примерно в трёх километрах от места будущего сражения, и я, поприветствовав давних приятелей, сел между ними. Сразу заговорили о деле, и выяснилось следующее. Днём германцы два раза пытались захватить замок, но Вартислав отбился. Вражеская разведка засекла подход Громобоя, но она ничего не знает об Идаре и мне. Значит, на большой бой Плитерсдорф расчёта не делает, а раз так, это может быть нам на руку.

– Так что будем делать, Громобой? – спросил я бодрича.

– Ну а чего… – Похожий на бурого медведя старый вояка вскинул чёрную, словно смоль, бороду и ухмыльнулся: – Замок на берегу реки, перед ним поле с католиками. Рано утром мои дружинники пройдутся вдоль вражеского строя, попробуют пробиться к замку и начнут отход, а граф наверняка не утерпит. Он попытается прижать мой отряд к лесу и уничтожить. Меня прикроют варяги Идара, которые сдержат крестоносцев, а ты в это время ударишь прямо по тракту. Конница у тебя отличная, закидает католиков стрелами и сгонит их в кучу, а потом подойдёт пехота, и арбалетчики начнут расстрел врага. Я помню, как славно твои стрелки показали себя при захвате Леддечепинга, да и в море они одним залпом до четверти вражеских корабельных команд выметали. Вот и здесь так же поступим. Прижмём германцев к стенам и расчехвостим, да так, чтобы ни один германский баламошка не ушёл. Так я думаю. И если прав, для нас всё сложится хорошо, и победа будет наша. Лишь бы только Вартислав раньше времени за ворота не выскочил.

– Не выскочит, на это ему ума точно хватит, – заверил я и повернулся к Векомировичу: – Идар, ты как, поддерживаешь Гудима?

– Нормальный расклад. Прикрытие конных дружинников обеспечу.

– Может, арбалетчиков тебе в помощь выделить или огненных метателей?

– Нет, не стоит. Арбалеты и свои имеются, и зелье огненное найдётся. Ты, Вадим, лучше своих знаменитых лесовиков, что из Новгорода привёз, вдоль окрестных троп посади, чтобы католики не разбежались.

«Надо же, – подумал я, – отряд хеме уже знаменит. Вот что значит правильная реклама. Впрочем, хеме в ней не нуждаются, показать себя в деле успели».

– Хорошо, тропы прикрою, и план Громобоя принимаю. Когда начинаем?

– Чуть свет, – назначил воевода.

– Добро.

Мы расстались, и я вернулся к своему войску. Собрал командиров, поставил перед ними задачу, расписал план боя, и началось движение. Отряд Калеви Лайне растворился в чащобе. По тракту вперёд выдвинулись степняки, а следом – тяжёлая кавалерия Берладника, не рыцари, но тоже бронированный кулак. Следом подтянулись экипажи кораблей, а в самом конце, подальше от германцев, как резерв и охрана обоза, встали вароги, полсотня молодых парней в коротких одинаковых кольчугах по росту, с круглыми щитами, сулицами и недлинными пехотными клинками. Воспитанников Славуты Мха я в бой кидать не собирался. Но если прижмёт, был готов ими жертвовать – кинуть славянских янычар на дорогу, которую они перекроют телегами, и под их прикрытием увести основные силы обратно в леса. Арифметика войны, чтоб её! Сбереги профессионалов для будущих боев, а неопытное мясо подставь. Впрочем, это на самый крайний случай, вероятность которого в сегодняшнем сражении очень невелика.

Стало светать. Солнце показалось над лесом и медленно поползло по голубому небосводу. По укоренившейся с обучения в храме Святовида привычке я поприветствовал светило и пожелал добра всем людям одной со мной крови и только после этого облачился в броню, посулил Змиулану свежую вражескую кровь и, спрятавшись на лесной опушке, сосредоточился на бое.

До замка, мощной твердыни с высокими стенами, которая была выстроена германцами ещё в те времена, когда Любек был Любицей, а Ольденбург назывался Старгард, около двух километров. За укреплением несла свои воды к Венедскому морю река Траве, а перед ним находилось покрытое шатрами и палатками поле. Там уже были готовы к сражению германские полки имперского графа Сигурда Плитерсдорфа, которые перекрывали две дороги, одну на Гамбург, где сейчас находился Громобой, а другую на Данию, где втайне стояла моя армия. Войско у крестоносцев разношёрстное, в основном ополченцы и наёмная пехота, но и кавалерия имелась. А что касается численности, то разведка бодричей не ошиблась, католиков было не менее трёх тысяч.