Егор Чекрыгин - Странный приятель

— Слушай… — Глаза Лоика загорелись огнем предвкушения. — Расскажи про настоящие битвы, а?

— Ну, — задумался Ренки, лениво ковыряясь вилкой в остывшей рыбе и пытаясь подобрать слова. Но в голову почему-то лезли исключительно книжные штампы, казавшиеся невероятно блеклыми и фальшивыми по сравнению с действительностью. — Да что там рассказывать, — наконец сдался он. — Битвы — они и есть битвы. Стреляешь ты, стреляют в тебя. Ты колешь-режешь, тебя колют-режут… Вонь, кровь и грязь. Нечего тут рассказывать!

— Ну вот, — расстроился Лоик. — Ты хоть понимаешь, что фактически я здесь, в смысле в Шестом Гренадерском, можно сказать, из-за тебя? Мне ведь местечко в Девятнадцатом Королевском было с детства пригрето. Я бы еще месяца два назад там бы мог третьим лейтенантом быть. Но сначала вы возвратили королевское знамя. Об этом очень много говорили в столице. А потом — эти рассказы про то, как два гренадерских полка трое суток противостояли всей кредонской армии! Да по всему королевству нынче гренадерам, даже из других полков, в кабаках бесплатно наливают. А вас и парней из Пятнадцатого в столице на руках бы носили. Я тогда твердо решил: к демонам Девятнадцатый Королевский и службу в столице! Хочу в Шестой Гренадерский, благо у меня тут дядя служил, а значит, есть возможность попасть сюда по протекции, потому как оу Дезгоот — старый друг нашей семьи. И вот я встречаю человека, отличившегося в обеих битвах. Одного из тех, кто вернул знамя, про которого тут в полку байки да легенды уже ходят. И после этого ты говоришь: «Нечего рассказывать»?

— Да правда нечего, — ухмыльнулся Ренки, которому (чего уж там), конечно, не могли не польстить слова Лоика. — Ну наврать бы я тебе мог с три короба. Но все это не так, как кажется со стороны. Ну знаешь: пытаться объяснить, как плавать, человеку, никогда не видевшему водоема больше лужи. Пока он сам не попробует, это будут лишь пустые слова. Но одно я, пожалуй, понял. Всякие там героизмы и прочее, о чем любят петь барды, — это пустое. Главное — это те, кто стоит с тобой рядом или прикрывает спину, ну и твоя удача. Мне посчастливилось попасть в хорошую компанию, где все стоят друг за дружку, потому и получается у нас больше, чем у других.

— А это еще что такое? — осведомился вновь прибывший капитан-интендант.

— Тетрадь поставок! — вытянувшись в струнку, отрапортовал Ренки. — Извольте видеть, господин капитан, каждый лист разбит на семь ячеек. Лист соответствует неделе, а каждая ячейка — конкретному дню месяца. Цифры — номера договоров, заключенных с купцами. Красный цвет номера относится к оружию и боеприпасам, черный — к продуктам, синий — к обмундированию, зеленый — к фуражу, желтый обозначает «прочее». Договоры хранятся в папках, имеющих соответствующую маркировку. Так можно сразу увидеть, какой купец в какой день должен поставить свой товар. А в договорах есть пункт о начислении пени за просрочку!

— Хм… Изрядно! — одобрил интендант. — Сам придумал?

— Подсказали, — честно ответил Ренки, которому отнюдь не светило настолько понравиться новому офицеру, чтобы его оставили при штабе на прежней должности.

Прибывший капитан-интендант оу Жаароок был словно вылеплен по карикатуре на капитана-интенданта. Хорошего капитана-интенданта (полковник умел подбирать кадры!). Этакий тощий жилистый сухарь, застегнутый на все пуговки, без признаков улыбки на лице, зато с написанной на нем готовностью устроить грандиозный скандал из-за недостачи мешка зерна или ненадлежащего хранения шанцевого инструмента для рытья отхожих ям. Для полка он, конечно, был истинной находкой. Но служить под началом такого офицера… Лучше уж обратно в каторжную команду.

По прибытии в штаб капитан первым делом наехал на Ренки за неуставную шпагу на бедре, которую тот носил вместо положенных по уставу сержанту штыка и тесака. Пока удалось отговориться разрешением полковника (он и правда как-то давал его), но на лице капитана было просто-таки зубилом вырублено желание не оставлять этого дела и добиться приведения формы наглого сержанта в надлежащий вид.

— Вероятно, этот… лейтенант Бид… — предположил он в ответ на слова Ренки. — Полковник говорил мне, что он из купцов и прекрасно умеет ладить с себе подобными.

— Лейтенант Бид — достойнейший воин, не раз доказывавший свою доблесть на поле брани! — заступился за своего недавнего командира и постоянного покровителя Ренки. Тем более идею с тетрадью подсказал ему Готор, когда Ренки пожаловался ему, что утопает в бумагах и путается в делах.