Егор Чекрыгин - Странный приятель. Тайна Врат

— На остров можно высадиться где-нибудь еще? — поинтересовался оу Готор, попав под перекрестный огонь укоризненных взглядов со стороны адмирала и полковника.

— Да, есть пара мест, — ответил молчавший до этой минуты Руув. — Вот тут, на востоке, расположен пляжик, куда можно высадиться с лодок. Но до крепости придется добираться по горной тропе, на которую и козы без лишней необходимости не суются. Армии там не пройти. Зато с западной стороны острова есть небольшая бухточка. Там находится рыбацкая деревня и еще один форт. Форт, надо сказать, — одно название. Гарнизон — пара капральств, контрабандистов гонять. Стены — из сложенных без всякой извести камней. И всего три маленьких пушки на вооружении. Дно возле берега позволяет подойти достаточно близко, чтобы за полчаса силами одного фрегата разнести это сооружение вдребезги, не понеся никаких потерь. Собственно говоря, это не столько форт, сколько сторожевой пост. Зато вот дальше… До города там проложена дорога, по которой можно даже на телеге проехать (всего-то девять верст), но опять же она идет через горы. Вдоль берега или каким-то другим путем не пройдешь. Горы, конечно, так себе, не особо высокие. Но с дороги там никуда не свернешь. Тут вот, в самом узком месте расположена еще одна крепость, и, чтобы ее захватить, понадобится целая армия. И не факт, что она не поляжет там почти вся. Даже сейчас гарнизон крепости составляет целый батальон. И поверьте, для той местности это даже с избытком! Штурмовать можно только в лоб. А тем временем остров обогнут кредонские корабли и запрут нападающих с тыла. Система подачи сигналов тут отработана на отлично. Впрочем, в крепости у меня есть свой человек, причем в чине капитана — третий по старшинству. Если знаете — как, можете его использовать.

— А насколько он надежен? — поинтересовался Готор, не отрывая взгляда от карты.

— Человек много пил от скуки, наделал долгов и разных глупостей. У меня есть документы, уличающие его в преступлениях, за которые его повесят, а семью разорят штрафами. В непомерной строгости кредонских порядков есть своя польза… Для нас.

— Ну что же, — подвел итог адмирал оу Ниидшаа. — Похоже, ничего существенного, что могло бы поменять наши планы, не произошло. Значит, действовать будем так, как было намечено. Надеюсь, возражений нет?

— И все же, — не удержался Готор, — я бы хотел лично поучаствовать. Поверьте, адмирал: у меня есть немалый опыт по части подобных операций, и я могу принести много пользы. Спросите у лейт… извините, майора Бида.

— Сударь, — холодно усмехнувшись, ответил на это адмирал. — Коли вы взлетели столь высоко, что вправе давать советы адмиралам и генералам, выработайте в себе привычку перепоручать другим то, что хотелось бы сделать самому. Поверьте, адмиралы и генералы тоже все неплохо владеют шпагой и умеют стрелять. Однако в первые ряды при абордаже или атаке вражеских укреплений мы не лезем. Вот и вы не лезьте!

Видно, сами боги благоволили сегодня Тооредаану, послав самую подходящую для такого мероприятия погоду. Старые ворюги Дроут и Таагай назвали бы эту ночь идеальной для темных делишек. Небо затянуто тучами, промозглый ветер и время от времени начинающий моросить дождик. В такую погоду никто из благонадежных горожан носа на улицу не высунет. И даже те, кто по долгу службы или какой-либо иной необходимости обязан торчать там, норовят забиться под какую-нибудь крышу, в уголок или будку, скрываясь от противного ветра и дождя.

Тинд — самый большой и населенный остров одноименного архипелага, еще мирно спал, забившись в теплые жилища, и даже не подозревал, что для него наступает самый бурный за последние триста лет период истории. И первыми вестниками этого времени потрясений и перемен были небольшие, чем-то похожие на простые шаланды кораблики, которые вошли в Рыбацкую бухту на западной стороне острова.

Главным отличием этих корабликов от рыбацких шаланд и шхун, пожалуй, была окраска. Обычно-то местные рыбаки пытаются заботливо раскрасить своих «кормилиц» в наиболее яркие и заметные цвета, чтобы уесть пестротой соседа и повыделываться перед молодыми рыбачками. Да и в случае какой-нибудь беды такие лодочки проще заметить среди морских просторов. А эти кораблики… Мало того что их корпуса и паруса были окрашены в непонятный грязно-серый цвет (Готор изготовил три вида краски, в разных пропорциях соединив сажу, мел и льняное масло, и называл этот цвет sharovyj), так еще и окрашены неравномерно, какими-то противными разводами и пятнами.