Егор Чекрыгин - Странный приятель. Тайна Врат

И пусть бы это были восторженные слова и улыбки оу Заршаа, необыкновенно гордого своей первой битвой, оказавшейся столь успешной и значимой. Пусть даже к его улыбке и примешивались бы нотки зависти — это была нормальная зависть одного искреннего человека к успехам и талантам другого.

А вот когда вокруг тебя начинают виться неправдоподобно дружелюбные люди, которые еще совсем недавно либо старательно не замечали тебя, либо, наоборот, не менее старательно окатывали презрением и пренебрежением, желая выслужиться перед генералом… От всего этого Ренки становилось очень противно и хотелось убежать подальше, туда, где его никто не знает в лицо и не будет бросаться навстречу с поздравлениями и страстным желанием пожать руку.

Увы, но убежать Ренки мог только в госпиталь к Готору. И жаловаться там исхудавшему, бледному, страдающему от головокружений и головных болей приятелю на свою горькую судьбу. А тот лишь улыбался в ответ и вставлял язвительные комментарии и характеристики разных персонажей.

И вот наконец в освобожденную бухту Лиригиса впервые за много месяцев вошел караван из четырех военных кораблей под тооредаанскими флагами. Но, к большому изумлению радостно встречающей его на берегу публики, повел он себя несколько странно.

Корабли не устремились сразу к причалам, а бросили якоря чуть в отдалении. От флагмана отошла шлюпка, спешно приблизившаяся к берегу. С нее соскочили несколько офицеров и направились в сторону штаба Шестого Гренадерского полка. А потом под взглядами изумленной публики к причалам проследовали все свободные офицеры этого полка, полковые музыканты и рота почетного караула.

Только тогда флагман подошел к причалу и по спущенному трапу на землю Лиригиса сошел высокий худой человек в жреческом одеянии, с необычайно прямой спиной и властным взглядом высокого королевского сановника.

Развернулось на ветру знамя. Зарокотала барабанная дробь, а трубы выдали нечто весьма грозное и бравурное. Тут не то что людям военным, но даже и простым рыбакам стало понятно, что таинственный пассажир не может быть не кем иным, кроме как всемогущим верховным жрецом, советником короля, старшим цензором Тайной службы и военным министром одновременно — Риишлее. И слух об этом каким-то неимоверным образом мгновенно облетел и весь городок, и армейский лагерь под его стенами, и даже, кажется, за считаные секунды донесся до армии генерала оу Крааста, расположившейся примерно в сотне верст дальше к западу.

Долетел этот слух и до Ренки, который все утро проторчал в тихой гавани, именуемой госпиталь, дабы навестить друга и скрыться от назойливых почитателей. Слух влетел в палатку Готора вместе с Гаарзом и переполошил всех даже в этой обители тишины и покоя.

— Чего делать? — растерялся Ренки, вскакивая с табурета, на котором сидел, и, как обычно, пытаясь получить совет от своего более опытного товарища. — Наверное, надо пойти на пристань… Поприветствовать и все такое!

— Расслабься и садись обратно, — лишь усмехнулся Готор, которому не так давно сменили «фасон» повязки на голове, в результате чего стали видны глаза пациента. — Там, на пристани, встречающих полно и без тебя. И если только ты не собираешься протискиваться к Риишлее, расталкивая локтями старших офицеров, то от тебя там сейчас будет немного толку. В конце концов, если бы оу Дезгоот считал, что твое присутствие там необходимо, за тобой бы послали. А раз нет… Ты — человек служивый, без приказа и не почешешься.

— Но… Ты же сам говорил, что Риишлее сейчас вроде нашего вождя и мы должны…

— В первую очередь — показать себя людьми умными, — подхватил Готор. — Исполнительных у него и так хватает. Короче, — обратился он уже к Гаарзу, — собери всех наших. Пусть приведут себя в порядок и пасутся где-нибудь недалеко отсюда. Ты, Ренки, пожалуй, можешь сходить в штаб и доложить дежурному, что тебя можно будет найти именно тут. Если я что-нибудь понимаю в жизни, то, когда Риишлее покончит с официозом и изыщет свободное время, он сам заявится сюда навестить раненого меня, потому что куда-то идти самому мне оу Мавиинг не позволит, и военному министру это наверняка хорошо известно. И вот еще что, Гаарз, притащи из наших запасов пару бутылок самого дорогого вина. И о закусках каких-нибудь позаботься. Столик походный из моей палатки сюда же принеси и стул разыщи пофорсистей. Кажется, я видел такой у оу Заршаа. Попроси одолжить на время. И да, бумаги, что я храню сам знаешь где, тоже захвати.