Егор Чекрыгин - Странный приятель. Тайна Врат

Готор говорил, что захватить этот шлюп — вопрос даже не военной необходимости, но престижа и жадности! Если все удастся, то это будет очень громким и знаковым событием, особенно в нынешние времена, не слишком богатые на хорошие для королевства новости. Это сразу поднимет авторитет военного министра — покровителя банды.

— Позаботимся о нем, и он позаботится о нас, — объяснил Готор младшему составу банды, и те согласно покивали головами.

И потом, тратить специально изготовленный брандер просто на потопление такого малыша было бы даже обидно. И еще не надо забывать о призовых деньгах за захват судна! Для их компании это будет нелишним, да и нанятые морячки в свете таких перспектив будут действовать куда решительнее.

А еще формально этой операцией будет командовать именно второй лейтенант оу Ренки Дарээка. Если все сложится удачно, он сможет войти в историю как человек, потопивший на сборных развалюхах целый вражеский флот! Слава будет громкой. При удачном исходе конечно же.

Против всего этого было два довода: оу Дарээка лишался возможности драться бок о бок с друзьями во время штурма и Ренки толком не умел плавать. Нет, конечно, побарахтаться в речке-переплюйке, что текла за его деревней, или даже переплыть пруд, снабжающий родной Ваариган водой на случай пожара, — это он мог. Но вот океанские просторы его откровенно пугали.

Наверное, именно последний довод и разрешил все сомнения. Ибо, как сказано в кодексе благородного человека: «Из двух путей всегда выбирай тот, что страшит тебя больше».

Да и брандеры были его, если можно так сказать, детищем. Он следил за их постройкой и испытаниями, организовывал перевозку и сборку. Правда, снаряжение их было, скорее, делом Готора. Только он знал правильный состав горючих смесей и места размещения пороховых зарядов.

И вот сейчас Ренки, возможно, в последний раз смотрел в довольно неплохую подзорную трубу, купленную еще в столице, на спокойно покачивающийся в гавани флот кредонцев. Пять здоровенных линейных судов с такого расстояния казались детскими игрушками. Яркие, нарядные, беспечные и совсем нестрашные — сияют в свете заходящего солнца свежей краской, начищенной медью пушек, расположившихся на трех пушечных палубах, и белизной убранных парусов.

Даже трудно было поверить, что каждым бортом они могли дать залп, превышающий по количеству стволов всю артиллерию, что была у тооредаанцев на том, памятном для Ренки, первом его сражении в Зарданской пустыне, а потом развернуться и дать второй залп. Если не удастся подкрасться к ним незаметно, град ядер просто размечет по поверхности океана их жалкие, набитые пропитанной какой-то гадостью соломой и заставленные бочонками с порохом суденышки. Скорее всего, даже трупов не найдут.

— Ну, вроде бы, ваша милость капитан, все понятно, — окликнул его пожилой моряк с сержантскими нашивками на погоне торгового флота, переиначивая на флотский манер его звание.

— Боцман Ладиик, — отозвался Ренки, отвечая ему той же любезностью. — Вы промерили глубины?

— Так точно, ваша милость капитан, — отрапортовал боцман, даже не подав вида, что отвечает на этот вопрос уже в четвертый раз. — Как раз аккурат к вечеру, как torpeda (так почему-то называл кораблики Готор, и слово прижилось) наши подтянем к берегу, прилив начнется. Запросто пройдем над отмелями.

— А как люди? Готовы?

— Двойное месячное жалованье за работку на одну ночь и доля в добыче, ваша милость капитан. Уж будьте уверены: они на что угодно будут готовы. Вона, гляньте, как чайки на воду садятся. По всему видать, будет тихий вечер и легкий ночной бриз. Вот ветерок-то наши посудинки разгонит, а кредонские махины и с места не сдвинет. Вы уж, ваша милость, не сомневайтесь: все получится! Обычно-то на брандеры старые развалюхи пускают, которые не жалко. А тут… Где это видано, чтобы специально их делали? Да еще так хитро и продуманно!

— Ладно, уговорил, — усмехнулся Ренки и пошел вместе с моряками в скрытый от чужих глаз и тщательно охраняемый лагерь, где якобы изготовливали особые приспособления для штурма крепости.

Солнце как раз начало погружаться в кипящий расплавленным золотом океан, когда команда Ренки разобрала часть забора и выкатила свои torpeda на специальных тележках, закрепленных под днищем. Весили брандеры немало и даже по специально проложенной дорожке шли тяжело и с жутким скрипом. Ренки и то упирался ногами в землю, чтобы толкнуть застрявшую на неровностях тележку с корабликом. И вот наконец море. Кораблики спустили в воду прямо на тележках, и брандеры вдруг, словно рыба, вытянутая на берег, а потом снова отпущенная в родную стихию, вздрогнули, как-то по-особенному выпрямились и начали легко покачиваться на волнах.