Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи

— Я все понял, — таким же трагичным шепотом ответил Готор. И добавил уже обычным голосом, переходя на неестественно нейтральный тон: — А кстати, мы вот уже два дня не видели нашего почтеннейшего Йоорга. Вы не знаете, где бы мы могли его найти?

— Конечно, в хранилище! — таким же фальшиво нейтральным тоном ответил профессор, старательно подмигивая Готору и Ренки. — Погрузился в нашу коллекцию образцов узелкового письма Первого Храма. Сами понимаете: одно дело — увидеть значки, перерисованные чужой рукой, и совсем другое — изучить самостоятельно. И кстати, если пойдете туда сейчас, захватите ему какой-нибудь еды. Я вчера угощал его обедом, а про ужин, честно говоря, забыл. Мне пришла в голову одна идея о необязательности диакритического знака из двух точек над буквой «ё» в самых ранних образцах классического имперского письма. Я, знаете ли, неоднократно встречал написание и с точками, и без… Думаю, вы понимаете, что это может стать настоящим переворотом в нашем представлении о языке?! Например, родовое имя благородного оу Дарээка могло ранее передаваться на письме как «Дарёёка» или «Дарёэко». И, как известно, прошедшая в третьем тысячелетии грамматическая реформа почти повсеместно…

— Хм, почтеннейший… — прервал речь профессора Готор. — Боюсь, мы бессовестно злоупотребляем вашим вниманием. Как бы ни хотелось мне послушать про ваше новое открытие… Однако вы, кажется, куда-то направлялись? И можете опоздать!

— Да! Вы абсолютно правы! — встрепенулся профессор и еще раз заговорщицки подмигнул Готору. — Побегу осматривать котел. Ведь это возможность, которая выпадает раз в сотню лет, и было бы глупо ее упустить!

— Эй, а что это он там говорил про мое имя? — слегка возмущенно спросил Ренки, когда профессор удалился на достаточное расстояние. — Мой род известен с незапамятных времен, и…

— Тогда тебе незачем беспокоиться, — махнул рукой Готор. — Такое благородное имя какими-то там точками не испортишь. И, между прочим, он абсолютно прав — точки над «ё» писать вовсе не обязательно. Но сейчас, полагаю, нам и правда надо навестить нашего почтеннейшего Йоорга. Особенно учитывая, что он не ел со вчерашнего обеда. И это не просто гуманизм. Мне еще понадобится его помощь в поисках Амулета, и было бы нехорошо, коли он начнет падать в голодные обмороки именно сейчас, когда мы, возможно, находимся на самом пороге открытия!

Купив в ближайшем кабачке обычный «студенческий» перекус, состоящий из куска мяса меж двух слоев хлеба (удобно жевать на лекциях), и спросив дорогу, друзья отправились в хранилище университета Старой Мооскаа.

— Кстати, — спросил Ренки. — А ты не боишься, что профессор Торб прочтет надписи на котле и сам отправится на поиски?

— Их не так-то просто прочесть, — ответил Готор. — Мало того что язык падонкаффский, так еще и сам котел за долгие годы успел изрядно покрыться патиной. Кстати, надеюсь, с желудками студентов, пившими из него вино, все будет в порядке. Хорошо, что я догадался захватить с собой тонкую бумагу и карандаш, а то бы тоже остался в дураках. Увы, но часть текста утрачена. Однако есть несколько наметок. Но тут нужна помощь знатока.

— Прошу прощения, судари, но вход воспрещен!

У дверей большого здания хранилища стоял стражник и с самым решительным видом преграждал дорогу всем желающим посетить сей храм науки.

— Э-э-э… Собственно говоря, нам туда и не надо, — вежливо ответил Готор, в то время как Ренки навис над стражником, положив руку на эфес шпаги и свирепо хмуря брови. — Мы пришли навестить нашего знакомого — почтеннейшего профессора Йоорга из университета Западной Мооскаа — и передать ему его завтрак.

— Боюсь, это никак не возможно, — осторожно косясь на Ренки, ответил стражник с уже куда меньшей решительностью.

— И почему же? — спросил Готор, при этом в его пальцах вдруг появилась и ярко засияла на солнце золотая монетка.

— Скажу вам по секрету, судари, — резко меняя тон с решительного на доверительный, пояснил стражник. — У нас тут сегодня большой переполох — украли бесценную реликвию. И ваш знакомый попал в неприятности. Сегодня рано утром стража заметила его ходящим по кампусу в неурочное время и задержала вместе с остальными безобразниками.

— Вы посмели арестовать уважаемейшего профессора университета Западной Мооскаа, одного из величайших специалистов по древним языкам, гостя вашего университета? — гневно воскликнул Ренки, и его клинок вышел из ножен примерно на пядь. Подобное обращение со столь уважаемым человеком и правда было вопиющей бестактностью, так что гнев Ренки был совершенно искренним.