Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи

— Ого! — удивился Ундаай. — Вы сегодня успели и к почтеннейшему Торбу пробиться? А я-то все утро провел в зале, готовясь к схватке. — Если бы знал, что меня разделают под орех в промежутке между научными беседами и обедом, вообще бы не выходил из свой комнаты.

— Хе-хе… Ты, Ундаай, не поверишь, — опять перешел на нахально-покровительственный тон Миилд. — Но с профессором благородный оу Готор Готор разделался так же, как его спутник, благородный оу Дарээка, с тобой! Не прошло и десяти минут разговора, как почтеннейший Торб уже заглядывал ему в рот, тыкал в лицо пергаментом с какими-то закорючками и едва ли не на коленях умолял объяснить, что там написано!

Вопреки ожиданиям, почтеннейший Торб оказался не классическим высохшим нудным ученым мужем, а скорее этаким живчиком. Он так и носился по своему кабинету, весьма искусно избегая столкновения со стопками книг, кипами бумаг, какими-то древними изображениями на таблицах, камнях, досках, вазах, доспехах и еще с множеством разнообразных предметов и куч какого-то малопонятного барахла, коим его кабинет был завален едва ли не до потолка. Казалось, что стоит неудачно задеть только одно из этих препятствий, как вслед за ним полетят и все остальные, и хаос окончательно воцарится в этом довольно немаленьком помещении. Однако профессор, шустро передвигаясь по кабинету, умудрялся избегать даже легких прикосновений к столь неустойчивым конструкциям. И это несмотря на то, что в ширину почтеннейший Торб, кажется, был даже больше, чем в высоту.

Как впоследствии узнали друзья, почтеннейший Васиик Торб являлся выдающимся знатоком древних рукописей и буквально дышал той эпохой, которую изучал. Его мнение по целому ряду вопросов считалось абсолютно неоспоримым в ученой среде. Но особую популярность он завоевал, будучи великим рассказчиком. На его лекции приходили даже студенты, постигающие совершенно иные дисциплины, никак не связанные с древними текстами и древними историями. Лекционный зал, где он преподавал, всегда был забит, люди стояли в проходах, а порой и забирались на шеи друг другу.

Когда говорил Торб — скучные древние байки оживали, былинные герои сходили со своих пьедесталов, а цари и правители представали во всем своем величии или уродстве. Недаром, по слухам, Васиик Торб происходил из рода странствующих певцов баллад.

— Кто? Что вам? Говорите быстрее. Я жутко занят! — пропел он на древнеаиотеекском, вылетая из-за какой-то стелы, когда услышал, что кто-то вошел в его кабинет. При этом в одной руке он держал листок бумаги, а в другой яблоко, о котором — судя по успевшему потемнеть надкусу — уже успел забыть.

— Профессор Диирик Йоорг из университета Западной Мооскаа! — провозгласил почтеннейший Йоорг не без некоторого пафоса и гордости. — Со мной — благородный оу Готор Готор, весьма изрядно преуспевший в постижении тайн прошлого, и его друзья. Может, вы помните, я как-то писал вам о нем.

— Да-да… Как же… Помню… Военный вождь берега… У вас, оказывается, еще сохранился этот титул. Как интересно. Можете прочесть это? — Почтеннейший Торб сунул под нос Ренки какой-то древний пергамент, который извлек неизвестно откуда.

— Не могу, — испуганно отшатнулся тот.

— Но как же! — возмущенно всплеснул руками профессор, едва не засветив яблоком в лоб Гаарза. — Это же классический древнеимперский! Любой третьекурсник читает его без особого труда.

— Может, позволите мне, профессор? — с улыбкой выходя вперед, спросил Готор. — Боюсь, благородный оу Дарээка не слишком силен в классическом древнеимперском… Так, что у нас тут. …i tri ovtcy, koih privedut tebe osenju krestjane v schet podati. Shest’ meshkov muki i chetyre — aiotejekskoj kashi. Ob’azatel’no. I eshcho, zhena, prishli novoj odezhdy — paru polotn’anyh shtanov, dve rubahi i kletchatyj plashch, a takzhe d’uzhinu truselej, ibo zhara tut nevynosimaja i parko, kak v bane. Vse gniet i raspadaets’a pr’amo na glazah…

— Весьма… Весьма неплохо! — одобрил профессор Торб. — Хотя вы не всегда точно передаете звучание аиотеекских терминов в степняцкой грамматике. И ваш небный щелчок далеко не безупречен. Но в целом… Так чисто прочитать впервые увиденный текст… Достойно уважения! А что вы скажете о…

— Благородный оу Готор Готор очень интересуется Лга’нхи и Манаун’даком, — поспешно вставил профессор Йоорг.

— Прекрасная, прекрасная эпоха! — восторженно заорал профессор, окончательно запулив яблоко куда-то в глубины кабинета. У меня есть… — Он мгновенно скрылся за грудами своих экспонатов. — Вот… Погодите… — раздавались его возгласы. — Где-то тут было. Ага! Извольте! — Профессор Торб появился с другой стороны и осторожно протянул Готору кусок плохо обработанной шкуры.