Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи

— Но вы же ничего не понимаете! — возмутился Йоорг, разом теряя свою годами нарабатываемую важность и солидность. — Во всем мире сохранилось не более шести-семи десятков образцов этого письма. И, к большому сожалению, ученые смогли разгадать значение лишь тридцати двух подобных значков, каждый из которых означает целое слово, а то и предложение! Только на копирование всех табличек у меня уйдет не меньше полугода! Ведь малейшие крючок или петля, направленные не в ту сторону, могут привести к ужаснейшим ошибкам. Необходимо написать другим ученым мужам, занимающимся чем-то подобным, и дать им возможность…

— Стоп! — рявкнул оу Готор таким тоном, что остановился бы не то что престарелый профессор, но и идущий в атаку гренадерский полк. — Раз и навсегда запомните, почтеннейший: никому, никогда, никаких писем. Содержимое этих находок может быть необычайно важным для всего королевства. И за попытку сообщить о содержании или хотя бы внешнем виде этих табличек своим коллегам вас казнят! Повторяю: казнят. И это не аллегория, не фигура речи, а суровая реальность. Вы меня поняли?

— Но… — растерянно забормотал почтеннейший Йоорг, которому вдруг показалось, что он попал в глупую и нелепую площадную пьеску. — Эти письмена… Им ведь может быть от пяти до трех тысяч лет… Какое отношение они могут иметь к нашему королевству?

— Вообще-то, — физиономия оу Готора внезапно опять расплылась в довольной улыбке, — во-первых, у меня есть весьма веские основания предполагать, что возраст этих табличек колеблется в диапазоне между временем первого путешествия Манаун’дака на Южные Земли и двумя-тремя столетиями спустя. Во-вторых, я уже сделал копии и расположил таблицы по порядку. В-третьих…

— Но как вы смогли расположить их по порядку? — обличающее выставив палец, возопил почтеннейший Йоорг, как не вопил со времен студенческих диспутов.

— Значок в правом верхнем углу, — спокойно, как будто говоря само собой разумеющиеся вещи, ответил красномордый громила. — Я, может быть, и не слишком-то хорошо помню эти письмена, но уж числительные точно не забыл и правила перебора мотков — тоже. Мотки вязались справа налево и сверху вниз. Самый первый узелок означал место в общей «записи». Потом порядок перебора мотков стал использоваться и в таблицах.

— Вы сказали: помню? Но где вы могли? Валкалавский университет? Профессор Водуй? Кредон? Неужто этот задавака Лиивоор смог проникнуть так далеко? Фесткийские мудрецы? Или…

— Ни то, ни другое, ни третье. Даже не пытайтесь угадать, — усмехнулся оу Готор. — Возможно, когда-нибудь я вам расскажу, но это будет точно не сегодня. А пока — вот мои записи. Тут на каждом листе текст таблицы, а под ним — перевод тех символов, значение которых мне известно. Надеюсь, если вы добавите сюда и свои знания, то дальнейшая расшифровка станет достаточно простым делом. Я бы и сам взялся за эту работу, но, к сожалению, у меня много иных дел. Удачи вам, почтеннейший Йоорг.

Загадочный оу Готор сделал жест, повинуясь которому, профессор покинул залу, едва ли не кланяясь на каждом шагу.

Последовавшие за этим разговором дни, недели и месяцы могли бы, пожалуй, стать одними из счастливейших в жизни каждого достойного ученого, к числу коих почтеннейший Йоорг, несомненно, относил и себя.

Что могло быть чудеснее? В его руки попали уникальнейшие материалы, да к тому же — еще и удивительный ключ к их расшифровке.

Спустя какое-то время после того, как вышел из гостиной этих странных военных вождей, Йоорг усомнился в правдивости сказанного оу Готором. В конце концов, это ведь немыслимо, чтобы ключ к одной из величайших загадок валялся в кармане какого-то головореза подобно истершейся монетке, в то время как серьезнейшие ученые мужи всего цивилизованного мира столетиями бились в эту дверь, сумев приоткрыть ее лишь на крохотную щелку.

Поэтому когда наваждение, навеянное странной комнатой и не менее странными людьми, спало, почтеннейший Йоорг поспешил проверить выданный ему ключ, в том числе и на других «дверцах». И с некоторым почти мистическим ужасом убедился, что расшифрованные оу Готором примерно чуть больше сотни сочетаний значков не только встречаются в иных известных Йооргу текстах, но и позволяют существенно продвинуться вперед в их чтении.

Казалось бы — живи и радуйся! Пусть раскрывать кому-либо тайны загадочных таблиц ему и запрещено, но перевода других текстов этот запрет не касается. Немного работы, захватывающей и интересной, — и ему гарантирована слава человека, решившего величайшую загадку!