Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи

— А еще они — знаменитые путешественники, воины и ученые!

— И… Вы помните ту недавнюю историю с Котлом знаний? Они тоже в ней как-то были замешаны. Вот такие они — крутые и безбашенные ребята. Умеют работать, но и в веселье знают толк! В Тооредаане еще много таких, а ведь это — наш естественный союзник, и…

Неудивительно, что на третий день празднеств оу Готор, оу Дарээка, почтеннейший Йоорг и девица Ваксай удостоились аудиенции у сатрапа.

Правда, последние двое присутствовали лишь в общем зале, а вот Готора и Ренки его величество пригласил для частной беседы. Сначала был просто рассказ о «поисках сокровища». Потом немного поговорили о политике. Под конец сатрап, чисто из вежливости, спросил, чем еще он может отблагодарить своих гостей.

— Я слышал, что кредонский флот блокирует Ворота, — безо всякого стеснения заявил Готор. — С вашей стороны было бы очень любезно отправить с нами один-два ваших корабля. Для охраны.

— Хм… Боюсь, судари, это излишне затруднит наши отношения с Кредоном, — усмехнувшись, ответил Ваася Седьмой. — Почему бы вам не попробовать обогнуть Южные Земли?

— А кредонцам вы можете сказать, — усмехнулся Готор, глядя прямо в глаза Ваасе Седьмому, — что это — почетный караул, выделенный гостям, которые нашли для вашего университета бесценные сокровища.

Ваася Седьмой, несмотря на то что едва достиг восемнадцатилетия, «правил» уже почти двенадцать лет.

Вообще-то он был удивительно удачливым человеком. И вовсе не потому, что родился в роду последних императоров, но и потому, что не имел ни братьев, ни сестер, с которыми был бы вынужден воевать за свой трон. Его единственный близкий родственник — дядя по матери, выполнявший обязанности регента в течение девяти лет — благополучно скончался от внезапных болей в желудке (оу Лоодииг утверждал, что вина за это лежит на чрезмерном чревоугодии. Но общественное мнение возлагало вину за смерть регента на самого оу Лооидига, который будто бы поклялся умирающему Ваасе Шестому, что обязательно сделает из его сына настоящего правителя).

В общем, время и возможность не торопясь войти в дела государства и начать властвовать у юного сатрапа были. А вот чего у него не было — так это, пожалуй, детства и юности. С малых лет запертый в своих дворцах, сейчас он внимал рассказам оу Готора и Ренки с жадностью того, кто, умирая от жажды, прильнул к бьющему из скалы ключу. Сражения на суше и на море… Морские плавания и путешествия по джунглям и пустыням… Даже рассказы про каторгу он слушал с восхищением человека, никогда не знавшего, что такое голод, холод, побои и вонь, и рисующего себе все ужасы услышанного в карамельно-розовых тонах.

Вероятно, именно это и подвигло его, наверное впервые в жизни, пренебречь рекомендациями ближайших советников и дать своим гостям парочку обещаний.

И пусть потом оу Лоодииг и министр казначейства хватались за головы, топали ногами и едва ли не орали на весь дворец: «Нам не нужны сейчас проблемы с республикой! И если мы первые пошлем к ним посольство, у Тооредаана будет более выгодное положение на переговорах!» Обещанное монархом должно было быть исполнено.

Возможно, кредонские моряки злились бы еще больше, если бы узнали, что и главная миссия экспедиции тоже вполне удалась. Одна из компаний, владеющая рудниками, согласилась обменивать купленных у своих пиратов тооредаанских пленников на пленников, захваченных пиратами Литруги.

Благотворительности тут было ни на грош. В предъявленном списке пленников числилось несколько весьма серьезных имен. И пусть в нагрузку к важным людям пришлось обменивать и разную шантропу, сделка все равно выглядела довольно выгодной. В конце концов, никто не обязывал компанию отпускать «освобожденных» матросов и приказчиков на волю. Их вполне можно было отправить в шахты. Свежие работники вместо старых, уже измученных. Кто будет считать простой люд?

А то, что тооредаанцы в первую очередь потребовали возвращать купцов и офицеров кораблей, — даже к лучшему. Работники из них, как правило, никакие, а раз совет запретил брать за этих людей выкуп… Что ж, выкуп можно будет взять за своих сограждан.

В общем, время и место было уже назначено — оставалось только произвести обмен.

«Чайка», словно бы от нетерпения подняв все возможные паруса, стремительно нарезала круги вокруг куда более медлительных мооскаавских фрегатов. Ветер был попутный, и она могла бы долететь до родных берегов, наверное, за неделю, а может, и меньше. Но, увы, приходилось соблюдать этикет и либо тащиться со скоростью сопровождающих ее кораблей, либо совершать столь странные маневры на море, от которых матросы, работающие с парусами, в конце смены сползали вниз, выжатые как лимон.