Виталий Храмов - Сегодня – позавчера

– Ты так говоришь, будто сам слышал.

– Мой дед мне то же самое говорил. И я не поверил. Но усомнился. Докопался до правды. Издалека блеск западных стран не даёт увидеть, что блеск этот не блеск красоты и величия, а блеск крыльев навозных мух, пирующих на остатках великих достижений предыдущих эпох. Вот, все думают, что Англия – великая и богатая страна. А они голодают. И живут хуже нас. Мы тоже не обжираемся, но у нас было за тридцать лет две войны, эта – третья. А они ещё и мир вокруг себя отравили, засрали. И ты к ним шёл? На что надеялся?

Я-2 долго молчал. И остальные молчали.

– Ну а что мне было делать? Как бы ты поступил?

– А ты даже не подумал о помощи своей Родине.

– Как? Что я могу?

– Не слышал о прогрессорстве?

– А что это? – вдруг подал голос немец.

– Это подтягивание окружающего мира на более высокий уровень личностью, обладающей какими-либо преимуществами, например, знаниями будущего. Прометей дал людям огонь. А если Прометей был из будущего, как эта нелепость, что сидит здесь? Он помог людям, хоть и пострадал за это. Невероятно звучит. Сам не верю. Но этот придурок-то здесь. А мог бы стать Прометеем. Хотя нет. Прометей был человек. А это – слизняк.

– Что я могу? Нет у меня никаких знаний, – подскочил Я-2, но потом плюхнулся обратно и горестно вздохнул:

– Я и правда, – никто. Ничтожество. Копчу небо. Жду смерти. И боюсь её.

Вот так вот. Вот такая самокритика. Это что же за мир там получился, что я стал таким? Я ощутил жгучее, нестерпимое желание что-то сделать, чтобы не допустить подобного развития сценария. Сделать прямо сейчас, немедленно. И любой ценой!

Блин, вот меня приплющило! Опасные это таблеточки. Хотя боль снимают отменно.

– А вы что бы сделали на моём месте, товарищ командир? Обладая… Ничем не обладая, – спросил Я-2.

Во как! Ты гля, как он быстро меняет у себя настроение, буквально переключает тумблер. Только что – самоуничижающая критика. И тут же – подколка. А не притворяешься ли ты, парень? Слизнякам это свойственно.

– Я? Ничем не обладая? У тебя было большое количество медикаментов, которые спасут ни одну жизнь. Была связь, было оружие. Руки-ноги, голова на плечах, хоть и дырявая. С таким набором я бы начал войну с врагом немедленно. Что я и делаю. Сколько бы я их ни положил, всё ребятам там, на фронте, было бы легче. А там бы война показала, в какую сторону двигаться.

– А знания?

– Знания штука полезная. Но и опасная. Как и оружие. Может помочь, может и погубить. Конечно, обладай я знаниями, так нужными моему народу, сразу применил бы их на пользу. И я ими обладаю. Или буду обладать. Поболтали и будет. Ты – пиши. Быстро! Факты и обстоятельства. Растекаться мыслью по древу не надо. Мне и народу моему нужны знания из твоей бестолковой головы.

– Только не говори, что не думал обратить знания в блага. Если тебе деньги не интересны, что-то другое. Генералом, например, стать.

А вот и подкол. Я рассмеялся:

– Не поверишь? Если сейчас бросить мяса Вулкану, он будет на всех рычать. Он тоже не поверит, что мы ему дали мясо не для того, чтобы отобрать и съесть. Не поверит, что мы совсем не хотим мяса с пола, да ещё сырое. Будет рычать всё равно. Так и ты. Ну, он-то – животина безмозглая, а ты? Ты тоже? Не сравнивай меня с собой. Мне блага без блага остальных – наказание. И к деньгам отношусь как к средству доступа к новым возможностям. Звание и власть мне – ярмо. Это ответственность за всех и за каждого из доверившихся мне. Это добровольная каторга. Пашешь, пашешь, всё одно нигде не успел, ничего стоящего и дельного так и не сделал. И сразу скажу: жизнь свою – ценю. Но Родину ценю выше. И долг для меня – главнее жизни. Не поверишь. Да и не поймёшь. Но это твои проблемы. Невозможно слепому с рождения описать словами радугу. Не поймёшь ты такой жизни.

Я говорил это, опустив голову, по большому счёту самому себе. Я ведь не был таким, как сейчас. Я был среднеарифметическое меж мной теперешним и Я-2. Этот мир, эта война, эти люди, увиденное, пережитое – всё это изменило меня. Как огонь очищает стальную заготовку. Всё лишнее, наносное, грязное в моей душе, та скорлупа апатии, равнодушия, которыми обычно покрыты сердца – выгорело, осыпалось окалиной. И то, что раньше казалось смыслом жизни – вдруг оказалось ничтожным, шелухой, пылью. А то, что было скрыто, на что не обращал внимания, не знал, что есть в тебе это – оказалось важным, ценным, главным.

Я поднял голову. Я-2 был удивлен, Кадет – восхищён, Настя – плакала молча, закусив кулак. Что же ты, Ангел? Увидела душой своей женской этот очищающий огонь? Не надо плакать. То, что нас не убивает, делает нас сильнее.