Виталий Храмов - Сегодня – позавчера

Ему грозил голод и перенаселение. При трех миллиардах человек населения. А у нас семь.

Мир Я-2 не знал Космоса. Совсем. Соответственно ни МКС, ни спутниковой связи, ни навигации, ни орбитальных телескопов, ни снимков далёких звёзд. Это ни к чему. Надо деньги зарабатывать, а не звёзды разглядывать. Рационально. В том мире не было противостояния двух гегемонов, гонки за «носители». Не было необходимости вкладывать безумные деньги в вакуум. Космические программы – нерентабельны. И никогда прибыльными не были и не будут. Да, строительство спутника, его вывод на орбиту и обслуживание – окупятся. А строительство космической инфраструктуры? Космодромы, тысячи заводов и НИИ, не способные произвести ничего на продажу, кроме секретных и бесполезных по отдельности артефактов? А тысячи и тысячи инженеров, конструкторов и топ-менеджеров, которых надо усыпать золотом, чтобы привлечь лучших из лучших. Это никогда не окупится. Даже побочные открытия не окупят. Кстати, в мире Я-2 нет персональных компьютеров, Интернета, мобильников, композитных материалов и титановой промышленности. Нет реактивной авиации и лазеров. Нет флешек. Это всё были военные разработки, кое-как приспособленные для мирного использования. Первичные вложения в НИОКР никогда не окупаются. Нет противостояния полушарий – нет нужды в баллистических ракетах – не нужны мощные вычислители. Нет нужды в самонаводящихся ракетах – не нужны мобильные компактные вычислители, радары и лазеры. Нет угрозы глобального удара – нет децентрализации управления – нет цифровой связи и глобальных сетей, нет Интернета. Нет промышленной конкуренции от разрушенных и не восстановленных ввиду потенциальной конкурентоспособности экономик Германии, России, Японии – нет НТР, нет развития средств производства. Лишь сатанинский «менеджмент». Нет экологии и «зелёных». Но и антиглобалистов нет. Для этого нужно массовое доступное и качественное высшее образование. В мире Я-2 люди с университетскими дипломами – штучный товар. Во всей Европе один университет и тот в Англии. В Азии – ни одного. Институтов нет вообще нигде в мире. Необходимым и достаточным считается начальная четырёхлетняя школа – простейший счёт, умение читать и писать по-английски. Родной язык – только устно. Ага, а я и не обратил внимания, что вся его документация на английском. Сам английский знал в необходимых масштабах.

– А ты по-русски-то умеешь писать?

– Я закончил полную высшую школу. Все одиннадцать лет учился.

Он был горд собой. Тут не гордиться, а плакать надо!

– Вот и пиши. По-русски пиши. Листы там я видел, ручки тоже. Всё, что мне рассказал – пиши.

Я спрыгнул и закурил с горя. Шёл я рядом с повозкой – ходьба пешком мне всегда помогала успокоиться и «дефрагментировать» мысли, навести в голове порядок. Я поравнялся с осунувшимся Антипом.

– Вить, – тихо позвал он меня, – неужели это правда?

– Может быть, Оскальдыч, может быть.

– Но это же ужасно!

– Согласен, брат, ужасно.

Тут я понял, что если на меня, видевшего иную реальность, рассказ Я-2 произвёл такое впечатление, то у местных – вообще разрыв мозга. Так они и руки опустят.

– Понимаешь, брат, будущее оно же не постоянно. Оно вариативно.

– Не понял я тебя, Витя, – честно признался Антип.

– Каждую секунду каждое наше действие, каждый поступок или отсутствие поступка влияет на будущее. Например, этот насильник сказал, что генерал Жуков погиб.

– А кто такой Жуков? Это тот, что японцев побил?

– Тот самый. Жуков этот никогда не терял самообладания. Он чересчур самолюбив, жесток и своеволен для этого. Вот представь – нет Жукова, немец ударил, прорвал оборону, нарушил связь и управление, как обычно. Наше командование растерялось. На сутки, не более, но растерялось. А потом стало спасать войска, отводя дивизии для выравнивания фронта. Вот за Москвой и выровняли. А немец в московских узких кривых улочках застрял. А теперь представь, не исчез Жуков. Немец прорвался. Но он не растерялся – для него это не впервой за эту войну, да и за прошлую, хотя всё засекретили.

– А ты откуда знаешь, если засекретили?

– Я знаю людей. И в драке не раз бит. Если неожиданно ударить в слабом месте большими силами – прорыва не избежать. И это есть и будет всегда. Не отвлекай. Так вот, Жуков не растерялся и приказал окружённым войскам не прорываться к своим, а встать намертво и лечь, где были. Маневрировать, но не бросать тяжёлое вооружение. Он пожертвовал сотнями тысяч бойцов и командиров, целыми армиями. Это жестоко. Бесчеловечно. Но! Прорыв обороны ничего врагу не дал. Пехота их по грязи не успевала подтягиваться за танками, а танки не могли оторваться от наших частей, вцепившихся в них, повисших на них, как собаки виснут на медведе, пока не задавят. А танки без пехотного и воздушного прикрытия – мишень. Ты видел это там, у моста и полустанка.