Юрий Корчевский - Княжья служба. Дальний рубеж

Проснулся от крепкого пинка в бок. Рядом со мной стоял городской ополченец, с ним вместе мой десятник Георгий. Воин держал в руке фонарь со свечой.

– Ты что это творишь, бездельник? Наместник и боярин тебя дожидают с известием от князя о помощи, а ты бока отлеживаешь? Поднимайся, трус!

И я получил еще один пинок, на этот раз по бедру, довольно болезненный. Когда я встал, меня поволокли к боярину.

– Вот он, ирод! – Десятник толкнул меня в спину, и я чуть не упал. Боярин удивленно уставился на меня:

– Ты что, не смог уйти из города? Через разъезды не пробился?

– Да он и не уходил! Сколько мои бойцы ни смотрели со стены, не видели, чтобы из города кто-то выбирался. А он завалился спать на тюфяк, пока его не нашли городские ополченцы.

Боярин покрутил головой, крякнул с досады, покрутил ус.

– Вроде раньше неплохо себя проявил. Мы на него надеемся, а он спит. Не бывало такого среди моих воинов. Рассветет – на площади повесить, как труса, в назидание другим.

– Дай слово молвить, боярин. Напраслина и лжа все. Видел я князя, грамоту ему передал. На выручку он поспешает. Сотню боярина Твердилы в обход послал. Просил на словах передать – как он с татарами в бой ввяжется, в тыл им Твердила ударит, а городских просил выйти в это время из города и тоже по татарам ударить. С трех сторон сподручнее с ворогом справиться.

Боярин помолчал, переваривая услышанное.

– План хорош, да не лжешь ли?

– Сегодняшний день покажет. Прошу наместнику городскому княжьи слова передать.

– О том не беспокойся. Георгий, вешать пока погоди, пусть на стене городской удаль свою да отвагу покажет. Коли соврал да князя не будет, мы его и повесим прилюдно. А то и правда – когда успел обернуться? Обычному человеку не в мочь.

Боярин махнул рукой, и я с Георгием направился к городской стене. За день, когда меня не было, погибло еще двое наших ратников.

Встретили меня отчужденно – мы, мол, воевали, кровь проливали, а ты отлеживался на тюфяке. Обидно было, но не мог я всем рассказать, как именно добрался до князя. На смех подняли бы или сочли вралем или того хуже – блаженным, из тех, что милостыню на паперти церковной собирают, ума лишившись.

Ни один вариант меня не устраивал, и, стиснув зубы, я решил дождаться утра, когда по моим расчетам должен был прибыть князь с дружиной. Он был бы не только спасителем города от басурман, но и моим личным.

После завтрака все заняли боевые позиции по крепостным стенам. Татары с утра не рвались в бой, ходили по лагерю, кричали обидные слова и грозили кулаками. Не иначе какую-то злопакость задумали.

Через пару часов из леса показалось странное сооружение. Сначала я даже не понял, что это. Затем разглядел – на колесах медленно двигалась в сторону города штурмовая башня, метров восьми в высоту, с поднятым перекидным мостом. Толкали ее множество татар, забросив за спину щиты для защиты от стрел. Какие стрелы, с нашей стороны и луков ни у кого не было.

Покачиваясь на кочках и неровностях, башня приближалась. Ее и через ров перетаскивать не надо, остановят перед ним, опустят мостик – и на стены хлынет неудержимый поток алчущих крови и добычи захватчиков.

В голове мелькнула мысль, я подбежал к Георгию.

– Десятник, есть способ. Надо срочно собрать копья, привязать веревки и дружно, по команде, со всей силы бросить такой гарпун в одну из стен штурмовой башни; за веревки потянем – башня и опрокинется.

– Говоришь ты складно, только получится ли?

– А что ты предлагаешь? Надо торопиться, времени почти нет.

Георгий убежал искать веревки, ратники бросились собирать копья. Десятник вернулся с двумя бухтами пеньковых веревок и с несколькими мужиками-горожанами.

– Этих-то зачем привел?

– Тянуть за веревки помогут.

Мы обвязали древки копий веревками, свободные концы закрепили на бревнах стены, стали ждать.

Башню подкатили ко рву; загромыхали цепи, и мостки стали медленно опускаться, открывая проем, в котором уже виднелись торжествующие лица татар.

– Все готовы? – спросил десятник.

– Все!

– Кидай в правую часть!

Почти полтора десятка копий вонзились в правую часть передней стены башни.

– Теперь тяните.

Мы начали тянуть за веревки; у всех от натуги покраснели лица, на лбу выступил пот. Господи, только бы копья выдержали, древки не сломались! Сначала ничего не происходило; потом, заскрипев бревнами, башня начала медленно клониться вправо, все быстрее и быстрее, и рухнула вдоль стены, подняв тучу пыли. Раненые и покалеченные татары закричали, остальные бросились бежать. Со стены им вдогон неслись ликующие крики наших ратников. Прибежал боярин.