Юлия Каштанова - Второй шанс для героя

Распределение мест за столом Ибарру не устроило. Конечно, замысел хозяев был ясен: примирить во что бы то не стало непримиримых конкурентов. Спорить с ними – дело гиблое, тем более что предъявить-то особенно нечего. Чавес оказался на другом конце стола, Конору тоже повезло – с одной стороны всегда дружелюбные и веселые Доминиканцы, Шурик с Флинтом, с другой – добродушный толстяк Даниэль. Рейн, который сразу завел разговор с кем-то новеньким – судя по всему, тоже из Грандов, а вот Вальдес, их легендарный боец и главное оружие против ударного блока конкурентов, как всегда, запаздывал… Фадрике разочарованно обвел взглядом зал. Конечно, оказаться рядом с друзьями Грандами, устроителями праздника, было приятно и почетно, но зато сидеть напротив Призрака, его вечного и постоянного противника, мягко говоря, сложновато . Порой даже дипломатичной хозяйке не удавалось его угомонить.

Кроме своих, Призрака мало кто любил – за удивительное умение самыми простыми фразами выводить людей из себя: то ли причина крылась в вечно недовольном тоне, то ли он не умел выбирать выражения, но впечатление от общения с ним чаще оставалось негативным. Конечно, лидер Альянса и сам не мог похвастаться абсолютной непогрешимостью: водилось за ним умение обижаться на мелочи. Тем не менее, теплых чувств к лидеру Реконкисты это не добавляло… а тут еще и конкуренция… Поначалу он даже хотел поменяться с кем-нибудь местами, но желание общаться с друзьями пересилило. В конце концов, никто не заставляет его беседовать со всеми подряд!.. Так что он решил пока оставить свое мнение при себе.

Элеонора бродила по залу от компании к компании, с каждым здоровалась, обменивалась несколькими фразами об игре и жизни. Как она успела выяснить так много обо всех и найти для каждого интересующую только его тему, оставалось загадкой. Было неудивительно, что многие присутствующие, хотя и не могли ее понять, но уважали. Она действительно отличалась от большинства девушек в игре: ее не интересовали романтические отношения и все то, что должно по всем правилам привлекать женщин. Сперва Ибарре казалось, что ее манит только власть: женщин с сильным характером часто занимает именно эта сторона жизни. Но Эл сумела ее добиться без особых усилий – легко, играючи… И что же? Она с радостью разделила эту власть с остальными. Странно… Что же тогда ее влекло? Да, она любила играть, любила примерять на себя разные роли, но без всякой видимой цели.

Эта женщина была «темной лошадкой»: пришла неизвестно откуда, взлетела высоко буквально за месяц, чтобы блистать. Причем никто не заметил как (ранее таким «птичкам высокого полета» редко что-то удавалось – как взлетали, так и падали, и ничего им больше не оставалось, кроме как стать рядовым членом какого-нибудь клана). Она была одновременно со всеми и ни с кем, всегда любезна и приветлива, но стоило переступить незримую черту, как прелестница превращалась в фитиль бочки с порохом, и некоторые на такой бочке уже подорвались. Конечно, она жаждала внимания и всеобщей любви, но не той, о которой мечтает большинство: любви, о которой грезила она, обычно удостаиваются короли. Но мало просто стремиться к этому – таким, наверное, надо родиться… А она хотела добиться сама – и добилась: ее любили многие, и она платила им тем же.

Кто-то окликнул Ибарру по имени, он обернулся и увидел Конора.

– Скучаешь? – поинтересовался юноша, задумчиво разделяя на дольки очищенный мандарин.

– Наблюдаю, – отозвался тот, переводя меланхоличный взгляд с одной компании на другую. – А ты, я вижу, уже со всеми перезнакомился?

– Только с опоздавшими не успел, – смущенно признался собеседник. – Надеюсь, до начала пиршества наверстаю. Хотелось бы увидеть наших бравых испанских адмиралов воочию.

Фадрике поморщился: упоминание о Реконкисте (тем более, о ее лидерах) подпортило настроение.

– Я и с Хуаном успел поговорить, – продолжал хвастаться он, – и знаю о нашей маленькой проблеме.

– О какой это? – нахмурился лидер Альянса, смерив друга пристальным взглядом.

– О той, что здание старое, часть его даже заколочена, а ближайшие живые люди – километров за десять-пятнадцать, рядом только детские летние лагеря да колхозные поля. Пробки мы заменили, но если что-то случится – жить придется при свечах.

– Это и так может потребоваться, – произнес уже третий голос, в котором оба друга узнали хозяина праздника.

Взглянув на адмирала Грандов, они едва удержались от смеха: вид у Хуана был по меньшей мере странный. Поверх роскошного бархатного камзола через плечо у него висел длинный моток провода и сумка с инструментами, а на поясе рядом с красивой старинной шпагой были закреплены рулетка и прибор для измерения напряжения.