Алан Аюпов: Слепой царь

— Так, на чём мы остановились?..

— На госаппарате.

— А, да. Нет. Аналитиков у меня нет. Кстати, а с Кивриным вы не знакомы?

— Нет. Я Модеста Матвеевича встретила, когда сюда шла.

— Какого Модеста Матвеевича? — Не понял я.

— Камноедова.

— Один — ноль в вашу пользу.

— Тогда объяснитесь?

— Не фига себе! Вы требуете у короля объяснений?!

— Извините. — Смутилась девушка.

— Молодец, мы с тобой сработаемся. Кстати, можно на ТЫ.

— Конечно, ваше величество.

— Отвечаю на твой вопрос. Ковров и Бриль, как прочие упомянутые мной личности из той же оперы, что и Кристобаль Хозиевич. С той лишь разницей, что они из экранизации.

— Так вы решили, что я специально так назвалась?

— Нет. Я подумал, что вы… Ты…

— Что я персонаж этой самой экранизации.

— Ну, что-то вроде того.

— Нет. Я не персонаж. И даже не актриса.

— Это я уже понял. Ладно. Давайте вернёмся к нашим баранам. идите на своё место, ознакомьтесь, чего не хватает? Что лишнее? Потом со списком ко мне. Попробуем решить некоторые проблемы. А насчёт аналитического отдела, задумка хорошая, только где брать людей с таким складом ума?

— искать надо.

— Каким образом?

— Можно я подумаю, а потом сделаю вам выкладки?

— Разумеется. Вопросы ещё есть?

— пока нет.

— Тогда пригласи сюда Кружкина. Да, и никого не пускать, даже королеву без доклада.

— Так нельзя, ваше величество.

— Как нельзя, а как можно позволь решать мне.

— извините. Можно приступать к своим обязанностям?

— Да. Список и ключи забери. Да, и перезвони Брудкевич, поторопи её.

— Хорошо.

Девушка вышла и тут же в кабинет вошёл Кружкин. Я не стал играть в вопросы-ответы, а спросил напрямик, что он знает о своих подземельях? Выяснилось, что ничего. И что в первый раз в жизни слышит о том, будто под его родовым гнездом были подземелья. Только теперь я сообразил, какого дурака свалял. Он и не мог знать. Ведь он прошёл перерождение. Пришлось извиниться и отпустить парня работать дальше. Но тот решил использовать аудиенцию по полной программе. Его интересовали вопросы дальнейшего развития железных дорог. Ему очень хотелось связать Аркаим через пустыню, но Регина не желала выделять финансы под проект. Он ознакомился с планом гор и предлагал пустить ещё одну ветку, чтоб связать все карьеры.

— Так же легче и дешевле будет доставлять руду к металлургическим комбинатам, и не придётся строить по одной мартеновской печи подле каждого рудника. А завтра он иссякнет? Что будем делать?

Вопросы парень ставил очень грамотные. Я попросил его изложить всё на бумаге и передать секретарю. Сроки устанавливать не стал, пообещав, что решу вопрос в несколько дней после получения доклада.

Кружкин покинул кабинет как на крыльях.

Следом за ним влетела Брудкевич. Я Потребовал немедля покинуть кабинет и войти как положено. Регина Александровна аж задохнулась от возмущения, но появившаяся рядом с ней тень вернула ей разум. Женщина вышла, хлопнув дверью. Я тут же потребовал вернуться и выйти как положено. Разъярённая финансистка сделала требуемое, но аудиенции больше не просила.

Однако побыть наедине с самим собой не довелось. Вошла Алёна и сообщила, что в приёмной ждёт аудиенции моя жена.

— Чёрт. — Выругался я. — Действительно неприятно… Значит так, я отменяю свой предыдущий приказ. Ко мне без доклада могут входить: королева Мелисента, герцогиня Сяомин, герцогиня Гречанова и герцогиня Ёжикова. Да, и извинись за меня.

— Обязательно. — Сказала секретарь и вышла.

Через минуту дверь открылась и вошла китаянка.

— Проходи, — предложил я, — присаживайся. И извини. Я тут с горяча натворил дел. Дурацкий приказ отдал.

— Уже отменил?

— Отменил, конечно.

— Только это было сделано сгоряча?

— Ну, вроде да?!

— Вы помните наш договор?

— Какой?

— Брачный.

— Ах, да… В общих чертах. — Сказал я, пытаясь припомнить, что я мог учудить с этим договором.

— Ну так я напомню. По договору разрешение на ту или иную любовницу даю я.

— и?

— На каком основании ты испортил официантку?

— Какую официантку?

— Ирину.

— А!.. Ну, я решил, что: во-первых, если она сумела до меня добраться, значит, ты ей это позволила. У меня даже сомнений на этот счёт не было. Во-вторых, почему испортил? Я никого не порчу.

— Ты прекрасно понял, что я имела ввиду под словом испортил. Она же теперь замуж выйти не сможет! Идиот! Ты хоть понял, что натворил?!

— Так. — Жёстко сказал я. — Прекрати орать на меня. Тебе никто такого права не давал. Даже по брачному договору. Не так ли?