Андрей Посняков - Принц воров

– Куда велишь отвезти тебя, господин? – взявшись за весло, боязливо осведомился самый шустрый парнишка, двое других, видать, слушались его беспрекословно и молчали, как рыбы, хоть любопытство в глазах и проскальзывало.

– Велю на берег, – расслабленно развалившись на корме, махнул рукой Александр, имевший сейчас все основания быть очень довольным.

Ну, еще бы! Мало того, что не утонул, так еще и мешок с деньгами при нем, и меч, и даже браунинг – вот он, под туникой. Придется, конечно, его разобрать, почистить, смазать оливковым маслицем. Еще послужит пистолет, а как же, не много он в воде и пробыл.

И щит… главное – щит – маячок. Кстати…

– Тут, вообще, глубоко? – пригладив мокрые волосы, осведомился спасенный.

– Да как сказать? – подростки лукаво переглянулись, правда, смеяться в открытую опасались, а ведь, похоже, хотелось. – Для того чтоб отправиться на корм рыбам, господин, и пяти локтей хватит.

– Я понимаю, что хватит, – Александр усмехнулся и снял пояс, нащупывая зашитые в нем монеты. – И все-таки… Когда тонул, дал обет Богородице посвятить ей самое дорогое – вот этот щит! Брошу его в море, в самом глубоком месте… Где тут самое глубокое?

– Да здесь мелководье, – старший парнишка махнул рукой, он довольно бойко болтал по-латыни, вернее, на том варварском наречии – смеси латинских, местных и – немного – германских слов, какое все еще было в ходу в бывшей римской Африке, от Мавритании до Египта.

– Так везите на глубину! – распорядился Саша, и снова поймал на себе взгляд… на этот раз вовсе не лукавый – ненавидящий!

Ну, конечно – вандалы всегда жили за счет местного населения, пили все соки, правда, время от времени все же занимались привычным делом – грабежом других стран и народов, до которых могли дотянуться.

Александр вытащил из ножен меч…

– Мы поняли тебя, господин! – тут же взмолились мальчишки. – Пожалуйста, не убивай нас и не отбирай нашей лодки – это единственное, что у нас есть. Мы тотчас же отвезем тебя туда, куда ты скажешь.

– С чего вы взяли, что я решил вас убить? – распоров пояс, хмыкнул Саша. – Вот, – достав золотую монету, он швырнул его старшему, и тот от неожиданности едва не уронил сверкнувший на солнце кружочек в море… едва поймал.

– Господин!!! Это же… это настоящий ромейский солид!

– Берите, берите, – спасенный махнул рукой с видом Деда Мороза, раздающего детям подарки. – Вы и за год столько не заработаете, ведь так?

– Так, господин.

– Тогда считайте, что вам повезло меня встретить… А мне – вас… вот какая метафизика получается.

При чем тут метафизика? А ни при чем. Молодой человек просто хотел сказать – «философия», а вышло – «метафизика», вот и все дела.

Резко повеселев, юные рыбаки сноровисто подняли мачту и парус, да так быстро, что едва не опрокинули лодку.

– Эй, эй, демоны! – шутливо погрозил кулаком Александр. – Осторожней. Не знаю, как вам, а мне так обратно на дно морское не хочется.

– О, господин… Неужто ты со дна морского явился?! – в черных глазах старшего парнишки снова промелькнул ужас.

– А что – не похоже? – молодой человек хохотнул.

– Нет, – подросток вдруг улыбнулся. – Демоны из морских глубин не раздают нищим рыбакам золото.

– Много ты знаешь, чего они раздают, а что – нет, – Саша посмотрел на видневшийся вдалеке берег – на серые мощные стены, на белые дома, базилики, храмы, на зеленые иглы кипарисов и заросли финиковых пальм, на целый лес корабельных мачт в удобной, синей до боли в глазах, гавани.

– Это ведь Гадрумет, я так полагаю?

– Да, господин, это наш славный город… А-а-а! Да ты, видно, из Тапса?! Нанял, небось, нубийца на утлом челне – вот он тебя и довез… на дно морское.

– Соображаешь! – ухмыльнулся Саша. – Да, все так и было. Только вот куда этот чертов нубиец делся? Верно, утоп.

– Не, не утоп, – обернулся рыбачок с носа. – Я видел – он ходко так к берегу плыл. Хорошо плавает, не утонет.

Спасенный махнул рукой:

– Ну, Господь ему в помощь.

– Господин… осмелюсь спросить? – старший парнишка прищурил левый глаз.

– Ну, спрашивай.

– Ты упомянул Троицу… Ты…

– Да, я кафолик, – хмыкнул молодой человек, услыхав удивленные возгласы мальчишек.

Ну, еще бы… Вандал-католик (кафолик – как здесь называли) – это почти то же самое, что православный татарин – встречается, конечно, но очень и очень редко. Вандалы, со времен Гейзериха и даже с еще более давних времен, как и многое германские племена – ариане, сторонники Александрийского архиепископа Ария, утверждавшего, что Христос – творение Бога-отца, – не вечен, и не единосущен. По сути, архиепископ отрицал таким образом Троицу и церковь – как организацию: раз Христос по природе своей не божественен, так тем более – не божественна и церковь, ни к чему ее служителям занимать высшие должности или владеть землями. Мудро, конечно, но правители вандалов, выбирая арианство, вовсе не брали в расчет какие-то отвлеченные вещи – им было важно сохранить свою «самость», четкое деление на «мы» – германцы-завоеватели – и «они» – подчиненное римско-ливийское население, тягловое, платящее налоги и несущее подати, быдло, традиционно – католики. Надо сказать, такая политика апартеида определенные плоды приносила… какое-то время. Никакого административного аппарат управления вандалы не создали, вся жизнь в государстве зависела только от короля, точнее – слово такого еще не было – от самовластного правителя, рэкса, правившего, опираясь на своих родичей, либо – как нынешний властитель Гелимер – на особо доверенных людей – служилую знать и даже – на преданных рабов. А больше не на кого было. Местное же население вандалов ненавидело, боялось и втайне лелеяло месту о завоевании Африки… гм-гм… ну, скажем – могущественной Византией, в конце концов, ведь Восточный Рим, наверное, ничем не хуже Западного?