Борис Попов - Приятная неожиданность

– Я, ребята, хочу снять часть дома с другом. Хозяйка пусть тоже живет. Но родственники, многочисленные друзья, брехливая собака – нежелательны. Владетельница лучше пожилая.

Длинный Егор тут же среагировал.

– Я у такой старушки живу. Вчера, когда дрова колол, она попросила найти еще парочку жильцов.

– Надо поглядеть на дом, – заметил я.

– Он замечательный: и просторный, и крепкий. Муж плотник был. В годах тоже, но крепкий. Этой зимой от простуды помер.

– Бабушка-то не жадная?

– Она без мужа обнищала совсем. Мы с ней вчера последнюю краюху хлеба доели. Сегодня голодная сидит. На огороде пока только лук да укроп выросли. Хозяйка говорит, пусть хоть на хлебушек за проживание расщедрятся.

Тут Олег принес гуся.

– Послушай, – решил я, – очень быстро принеси курицу, каравай хлеба. Что еще?

Егорка потупился.

– Так мечтали вчера о пироге с рыбой!

– Есть?

– Найдем для хорошего человека.

– Курицу заверни получше, нам на вынос.

– Постараюсь.

– Неси.

Вопрос о моей платежеспособности больше не стоял. Флейтиста пробило на слезу.

– Отработаю, отслужу. Что хотите…

– До старушки далеко?

– Я махом!

– Не торопись. Мы тут изрядно посидим. Бабульке скажешь, что харчи сам за сегодня заработал.

Его возражения типа – это же вы, я пресек.

– Ей будет приятно, а мне все равно. Там решишь: вернуться к нам или до завтра. – Повернулся к ребятам, – Знаете, как его найти?

Они задвигались, зашумели.

– У нас есть место встречи, найдемся…

Акимович принес все, что требовалось. Курица была тщательно завернута и пирог с караваем тоже. Да, для хорошего человека, все отыщется и все переделается. Я этого навидался в свое время.

Но у Егорки-то сегодня и сумки нет, свирель свою в руках вертит, думает – как все ухватить. Поможем. Я взял в руки свою сумку, широко ее раскрыл, скомандовал: клади сюда еду! Молодой растерялся: как же, надо же пораньше… Дурень этот, видимо, полагает, что старший припрет бабке жранину поздно или завтра. И эх! Ласково объяснил, что положим бабушке кушать, флейточку сверху, чтобы не изломать, и побежит он сам, немедленно и очень быстро – кормить старушку. Окрыленный Егорушка быстренько уложился, подхватился и унесся. Половой уже наносил еды и ждет указаний или дальнейшего улучшения своего финансового положения. Ну, пусть подождет, денег пока нет и неизвестно, когда будут.

– Акимович, мы поедим, нас не тревожь. Надо будет, позовем.

– А вот…

– Ничего пока не надо.

И мы набросились на гуся. После первых укусов его ноги я понял, что упущено. Водка! Мы же должны отпраздновать покупку домры. Сказал об этом музыкантам. Они одобрили, налили себе пива. Я от пенной радости отказался – не люблю.

Плеснул себе водки. Вздрогнули. Вот тут уже заели основательно. Помня о том, что между первой и второй перерывчик небольшой (мудрость алкоголиков), шмякнул вторую. Похорошело. Как иностранцы, пить по двадцать граммов в час, русский не будет. Нашему главное – не опиваться. Если ты пьешь больше меры: роняешь морду в салат, не можешь идти, говорить, делаешься буйным, опохмеляешься, на другой день тянет выпить – все, приехали. Это может длиться долго. Смешно глядится в театре и кино, звучит в анекдотах, читается в книгах – а на самом деле это надвигающийся ужас.

Ты умный, успешный, удачливый человек, лишаешься в жизни всего: с работы тебя вынуждены выгнать, жена рано или поздно, намучавшись, уходит, дети ненавидят. Поэтому как увидел первые опасные признаки – больше в рот алкоголь не бери. Иллюзиями себя не тешь. Да я волевой, брошу в любой момент – это фикция, на ней сгорели миллионы мужчин и женщин. Это ты сейчас все можешь. А втянулся в каждодневную пьянку – воля твоя слабеет, за стакан водки продашь и мать, и жену. Да, об этом много говорят и пишут, но миллионы из года в год попадают в этот капкан. Сейчас и мне пора сделать паузу.

Я взял домру в руки и начал играть разные мелодии своего времени. Кабак заинтересовался.

– А ты петь-то можешь?

Хотелось ответить: с трудом и матом. Но не время.

– А о чем петь?

– О любви! – и последовал жеребячий хохот.

– О вашей между собой? То-то я вижу, как он тебя обнимает и целует… – Ты что хочешь сказать, гад?

– Ну, что я вас любить не буду.

Тут пошел хохот всей харчевни. Двое с красными рожами подлетели к нашему столу. Да мы тебя сейчас… Я не боялся. Их двое, нас пятеро. Сейчас они проорутся, пошумят и уйдут. Но все решилось иначе. Уверенный хриплый голос сзади решил поучаствоват в этом празднике жизни.