Юрий Киселев - Лестница бога. Ступень 2. Власть демиурга

В этой деревне, как и в прошлой, картина в точности повторилась – мужчина, приняв гордый и независимый вид, передал спутнице свой рюкзак, ставший с тех пор, казалось, еще тяжелее, и, ни капли не озабоченный тем, как девушка его на себе потащит, медленно и величаво направился к деревне прямо через луг. Лита уже подумала, что Один так же пройдет напрямик и через поле с пшеницей, но нет – их путь пересекла тропинка, на которую мужчина сразу же свернул, не прерывая своего гордого шествия. Пройдясь по деревне, Один направился к центру, где виднелись крыши нескольких высоких домов. Мужчина не ошибся – эти дома, кстати, двухэтажные, что для крестьянских деревень вообще–то считалось редкостью, оказались трактиром, совмещенным с постоялым двором, и деревенским магазином. Впрочем, магазин для этой точки деревенской торговли – слишком громкое название. Скорее – лавка, где торговали всем понемногу. Двери лавки оказались приглашающее распахнуты, однако Один, не оглядываясь, величаво прошествовал мимо них, дабы заплыть в другие двери, находящиеся по соседству. Ну, кто бы сомневался – разумеется, ее спутник, как и любой мужчина, наплевав на магазины, сразу же направился в трактир…

Трактир занимал почти половину первого этажа дома и оказался на удивление большим и чистым. В зале нашлось место для десятка крупных массивных деревянных столов, за каждым из которых могло вольготно разместиться шесть человек, а если потесниться и сдвинуть к столу еще пару лавок вдобавок к уже имеющимся – то и все десять–двенадцать. В глубине зала за прилавком уютно устроился полный пожилой трактирщик, что–то увлеченно пересчитывающий. Не иначе как выручку…

Время для трактирщика было неудачным – обед давно уже закончился, а ужин еще и не думал начинаться – солнце стояло высоко и все жители деревни находились в поле или занимались домашними делами. Однако деньги он пересчитывал неспроста – обычно пустующие в это время, некоторые столы все же оказалось занятыми. Точнее, занято было два стола – за одним пировала пятерка заросших многодневной щетиной мужиков в форме шанарских солдат, а за другим устроился шанарский священник с помощником и двумя телохранителями. Лита вздрогнула и попятилась – эти люди оказались здесь неспроста, они явно явились в деревню по ее душу. Наверняка король Вериан отдал указание перекрыть всю западную границу королевства, чтобы не допустить проникновения на свою территорию занаданской колдуньи. И эта пятерка солдат с приданным ей священником, способным распознать в ней магиню, однозначно являлась частью заградительного кордона.

Пока девушка раздумывала, как лучше поступить – сбежать по–тихому, или прорываться с боем, уничтожив и солдат, и священника, Один одним махом разбил все ее планы. По–хозяйски зайдя в трактир, мужчина, отставив в сторону руку с посохом, зычным голосом проорал:

– Хозяин! Есть хочу! Еды мне и моей женщине! Мне – мяса, гарнира хорошего побольше, вина – самого лучшего. Ей – тоже… чего–нибудь принеси, что там обычно женщины едят. Особо только не усердствуй – женщин много кормить нельзя, растолстеют. И пошевеливайся – я голоден.

– Будет сделано, господин…

Не ответив, и больше не слушая пояснения трактирщика, Один гордо прошествовал к свободному столу в глубине зала и сел спиной к трактирщику, но так, чтобы в поле зрения попадали и солдаты, и священник с охраной. Литаная благоразумно села лицом к мужчине, развернувшись к остальным посетителям трактира спиной. Оживленные разговоры за столами стихли сразу же, как только Один произнес свой краткий монолог, и явно не спешили возобновляться. Наконец, от занятого солдатами стола поднялся один человек и не спеша направился к столу, облюбованному путниками. Подойдя, солдат, являющийся, похоже, старшим пятерки, сел на край скамейки, уже занятой Литой, и, глядя прямо в глаза Одина, спросил у него:

– Позволите поговорить, господин?

– Ты аристократ? – брезгливо переспросил Один.

– Нет, господин…

– Тогда пошел прочь! И не смей ко мне приближаться – от тебя воняет, как от паршивого козла. Начальника своего зови – с ним общаться буду. Если он благородный, конечно, а не жалкий вонючий смерд, как ты.

– И со святым отцом не будете общаться? – презрительный тон мужчины, казалось, никак не задел солдата.

– Святого отца зови, – согласился Один. – Тот, кто действительно достиг святости еще при жизни, достоин как минимум уважения.