Юрий Иванович - Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)

– Вот и вся причина? Хаха! – повеселел я, тотчас решив сократить время переездов с места на место. – А ведь нашему трио голод и бессилие не грозит! Росинант, максимальная скорость!

И мы рванули втрое быстрей. Естественно, на нас теперь с удивлением оборачивались и пристально пытались рассмотреть все. И каждый встречныйпоперечный, наверное, размышлял на тему, что случилось да куда это так мчится одинокий всадник? Но сумрак быстро скрывал нас от любопытных взглядов, и никто не мог нас обвинить в излишней мобильности на огромные расстояния. Это лишь я видел всех и вся, а нас толком и рассмотреть не могли изза большой скорости.

К месту событий мы после перехода на максимальную скорость домчались менее чем за час, успев по пути обсудить и те вопросы, которые меня интересовали в первую очередь. Конечно, сравнительно молодой Багнеяр не мог со стопроцентной уверенностью заявить, какие порядки царят в отрядах и как они могли измениться за год его отсутствия в Иярте. Но, учитывая консервативность общества и попытки тех же кардиналов ещё более заморозить новые веяния и прогресс в любой сфере отношений, можно было рассчитывать и на имеющиеся воспоминания юноши. А по ним получалось, что появившийся на поле боя или рядом с ним одинокий всадник если и вызовет удивлённые взгляды или недоумённые вопросы, то лишь вытворяя нечто совсем несуразное. К примеру, ринувшись в самоубийственную атаку на врага. Или мешая своими действиями остальным атакующим.

Конечно, предпочиталось отправляться в дальние объезды, а уж тем более идти в бой против людей только под командованием опытных, проверенных в схватках ветеранов. Их и назначали командирами. При этом потери были существенно меньшими, чем в тех самовольных ватагах, которые отправлялись в рейды внепланово и стихийно. Про одиночек в дальней разведке вообще не вспоминалось, не было таких изначально. Всётаки Дно – не то место, которое воспитывает в разумном существе пренебрежение к собственной жизни. Минимально возможный по количеству отряд или ватага составлялся из десяти воинов. При этом молодых новичков там могло оказаться не больше двух. И то им следовало ещё заслужить подобное отличие, красуясь на городских соревнованиях невероятным воинским умением.

Так что система формирования отрядов и ведения самой войны для меня прояснилась довольно отчётливо.

Кучу костров, а потом и сам замок, шикарный и эффектно смотрящийся чуть ли не по центру каверны, я заметил издалека. А подъезжая ближе, постарался так выбрать путь, чтобы нам меньше мешали скопившиеся вокруг воины и чтобы даром не пересекать многочисленные небольшие лагеря, скорей всего, устроенные каждым отрядом в отдельности. Потому что как раз на краях этих лагерей стояли дозорные, посматривая во все стороны, в том числе и наружу образовавшегося огромного круга. Да это и понятно: фаланги хищных монстров могут надвинуться из сумрака в любой, даже самый неожиданный момент. По рассказам Хруста, подобные фаланги порой пытались и сам мегаполис атаковать. Так что при всём желании не расслабишься.

Кстати, именно два огромных стада байбьюков я сразу заметил у дальней окраины каверны. Но те стояли на месте, мирно выпасая себя, любимых, в обильных зарослях местного кустарника и мха. В любом случае они на ближайшие часы ни для кого опасности не представляли.

Видел я всё прекрасно и уже благодаря только этому мог передвигаться, как мне удобно, и творить, что только пожелаю. Ну и попутно со всем тщанием высматривал, как же ведётся осада. Как таковые войска в линии или хотя бы сплошной толпой не стояли, и непосредственно на штурм всей массой никто не шёл. Барабаны не стучали, знамёна не реяли, а полководцы мечами не указывали лихой кавалерии, откуда и как наносить удар. Да и вообще, если разобраться, вокруг располагалось не более трёх, максимум четырёх сотен когуяров. Посчитать их было сложно изза постоянного движения: ктото приезжал, ктото перемещался к соседям, а ктото, отсалютовав на прощание товарищам, отправлялся в сторону Иярты. Вахтовый метод, что ли? Сутки через трое? Причём трое – у себя дома? Или выходные здесь – святое дело? Весь видимый мною бедлам скорей напоминал некое развлечение, пикник или принудиловку в самом нелицеприятном её уразумении.

Одни – веселились. Именно в прямом понимании этого слова. Кушали за походными столиками, пили спиртные напитки (гнатар здесь тоже делали, хотя мой друг по малолетству его никогда не пробовал), пели песни, а потом устраивали завлекательные скачки. На этих скачках пять или шесть всадников на серпансах выстраивались в линию, разгонялись и с довольно приличного расстояния метали по нескольку дротиков в сторону укрывающихся за перилами балконов людей. Причём ближе чем на тридцать пять, тридцать метров никто из отчаянных копьеметателей не приближался.