Юрий Иванович: Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)

– Не твоего ума дело! – на что получил угрожающее:

– Ну тогда избавь нас от своего присутствия!

Тотчас чтото хрустнуло, заскрипело, и конец бетонного моста, ведущий на остров, стал стремительно подниматься к своду! Одновременно с этим все кардиналы запустили с рук по шаровой молнии в сторону Ксаны и Всяны, а Снажу попытались атаковать сразу два когуяра из числа городских наблюдателей! Оказывается, они заранее были на стороне теократов, делали вид, что за нас, но готовясь к последнему, самому коварному удару.

И не будь будущие мамочки Светозарными, не получи они добавочные умения и лучшее на Дне оружие как супруги Иггельда, атака врага могла бы окончиться для них печально. А так молнии обогнули защитные мантии женщин и полетели дальше, взрываясь безобидными сполохами на боковой стене свода. А оба предателя оказались отброшены в стороны, налетев при этом на своих подельников и помешав им запустить по второй молнии. И уже вовсю щёлкали убийственные полоски стали, сорвавшиеся с направляющих метателей. Оставшиеся три представителя знати просто рухнули на пол, сжавшись там в комочки, а потому нисколько не пострадали. А вот кардиналы и два их пособника не просто заработали по одному, а то и два ножа в грудины, но ещё и получили несколько массивных ударов метателями и ногами моих супружниц. Будь они обычными женщинами, пинки у них не получились бы настолько эффектными и результативными, но невероятные силы обладательниц полного комплекта груанов и тут сказались. Сразу два кардинала проломили своими телами перила ограждений и без особого всплеска рухнули в маслянистую жидкость. Следом за ними туда же свалился и один из предателей. Причём никто из упавших даже вскрикнуть не успел, хотя явно оставались ещё живы. У всех, кто видел падения, сложилось такое впечатление, словно странная жидкость моментально всосала в себя когуяров. Раз! И нет никого! Даже круги в стороны не расходятся! Жуть вселенская! Не иначе!..

Но мне оказалось не до вздрагиваний и мурашек по телу, как и не до осознания ужаса подобной смерти! Мне в тот момент грозила ещё более непонятная смерть! Причём почувствовал я её раньше, чем смог рассмотреть: сверху на меня навалилась волна невероятного жара, от которого стали хрустеть волосы на голове. И ведь меня ещё защищала вуаль Светозарного!

Когда я поднял глаза и присмотрелся, то увидел опускающийся на меня сгусток тускло отсвечивающей красным окалины. А может, и не окалины, может, какая иная субстанция ко мне приближалась, но сути это не меняло. Я сразу сообразил, почему поверхность площадки чёрная, словно прожаренная! Здесь никто, видимо, не имел права долго задерживаться! А может, и кардиналы, ныне уже покойные, всётаки сумели задействовать незаметный для нас рычаг или кнопку…

Спрятаться на острие шпиля было негде.

Прикрыться – тем более! И так моя мантия доживала последние секунды.

И все обстоятельства меня толкали только к одному: к немедленному переходу в один из миров! Рассуждать или раздумывать, куда отправляться, не пришло бы в голову даже безумцу! А я так тем более знал, за какой гранью находится мой мир!

Поэтому, уже шагая домой , успел крикнуть в сторону площадки с боевыми подругами, интимными супругами и матерями моих будущих детей:

– Передайте Леониду, что я жду его в Борнавских долинах! И к вам я ещё вернусь!..

Короткий всплеск темноты.

Разливающаяся по голове боль от ожога. И вялое сопротивление в руке, которая всё так же сжимала чип малого, управленческого серпанса…

И тут же леденящая стужа, вышибающая слёзы из всё ещё закрытых глаз…

Ну, и конечно, мысль, радующая не столько смыслом подуманного, как самим своим существованием. Ведь если я мыслю, значит, существую:

«Куда это я попал?!..»

Эпилог

Глаза я открыл, уже поднимая обе ладони, чтобы смахнуть с головы всё ещё тлеющие волосы. И тотчас осознал, почему мне так холодно в нижней части тела: я больше чем по пояс стоял в гигантском сугробе!

Думалка в мозгу совсем не отказала, потому что я нежданно для некоторых органов чувств просто нырнул всё той же обожжённой головой в сугроб.

Чтото зашипело. Мысли стали замедляться. Движение крови в ногах – тоже.

Зато боль ожога – исчезла. И заработал инстинкт самосохранения. Если я ещё с минуту таким образом буду остужать вскипевшие мозги, так и замёрзну в скрюченной позе залётного эмбриона.