Юрий Гамаюн - Отрок. Перелом

Крас направил коня к Игнату, чтобы доложиться наставнику, но тот махнул рукой в сторону Одинца. Крас хоть и покривился при этом, но коня повернул – с десятником не поспоришь.

Поспели ребята как раз вовремя. Коряжка с Дубцом и пришедшим им на помощь Лаптем в огромном котле, тоже взятом у врага, наспех приготовили болтушку из найденной в добыче муки и мелко покрошенных зайцев. Не домашние разносолы, конечно, но зато сытно, много и, что важно – быстро, а то отроки, проходя мимо костра, излишне заинтересованно поглядывали на кашеваров.

Все уж собрались ложки тянуть из-за голенищ, но Одинец заступил дорогу оголодавшим.

– Крас, бери в помощь Ершика, коней разгрузите и обиходьте, стреножьте – и пастись. Тяпа, Дубец! Нарубите жердин и какую-никакую загородку соорудите. Кони боевые, сами видите. Уйдут, во второй раз не сыщем. Бронька!

– Здесь я!

– Караул по двое кормиться будет. Двое стерегут, двое кормятся. Ясно?

– Сделаю, старшой!

– Остальные стол готовят. Негоже каждому на своей кочке ложкой махать, да и посуды у нас мало.

Он и сам уже готов был котел вместе с костром и рогульками заглотить – так есть хотелось. Но это другой, вчерашний Одинец мог бы стучать ложкой по котлу, ни о чем больше не думая. А вот нынешний, тот, который перешагнул порог первого боя, первой потери – пусть и не самого близкого друга, и первый раз увидевший страх врага, его слабость и его силу, просто не обратил на капризы прежнего ни малейшего внимания. Оставил ему какой-то дальний закуток, не позволяя высунуть даже носа.

– Крас, что стоим? Кого ждем?

– А пожрать? Со вчерашнего вечера не жрамши…

Расправив плечи, парень вызывающе глянул на Одинца, явно намереваясь настоять на своем праве. Допускать этого было никак нельзя – это Одинец понял сразу. Но в ухо заехать и заставить подчиняться не стоило: в драку кидаться глупо, силы-то примерно равны. И опять ответил Красу не прежний Одинец, а новый:

– Котлы с кашей не кони, не разбегутся, – спокойно, не замечая сжатых кулаков приятеля, проговорил он и, небрежно пожав плечами, бросил, отворачивааясь, – а коли не желаешь… Клим!

– Ну, здесь я… – отозвался Климка Слепень, получивший свое прозвище из-за больших зеленых глаз и волос непонятного светло-коричневого с серым оттенка, гривой спадающих на спину. Да и норов его вполне оправдывал. – Чего?

– Берешь коноводов под свою команду. Разберешься с конями, гони своих умываться на реку и к котлу. Там всем ровно поделят, никто голодным не останется.

Крас, уже готовый взбунтоваться, а то и подраться с «выскочкой», словно в пустоту провалился. Вроде и грудь выпятил, и голову вскинул, а петушиться не перед кем. А уж после того, как задиристый обычно Слепень бодро гаркнул: «Сделаем, старшой!», а сам Одинец двинулся дальше, как мимо пустого места, тут уж парню стало совсем лихо.

Все чего-то делали, у каждого была какая-то цель, а он вроде и не нужен. Вон, Слепень без него коней расседлывал, и Ермоха со Славкой слушались его, не отставали. Коряжка с Талиней тянули к столу, составленному из трех бревен, котел. Бронька с Лаптем несли караул возле полонян, Тяпа и Дубец махали топорами. Один он, Крас, получалось, остался без дела и, как последний дурень, не знал, куда деться. Идти работу просить? А к кому? К Одинцу? Так сам вроде его признать не захотел, да и стыдно, если уж себе не врать.

Про наставника ему и думать не хотелось: он же и велел Одинца слушаться. А когда все с работой закончат, да к котлу пойдут? Сесть к столу совесть не позволит, а в стороне от своих жаться тоже не дело.

Кулаки начали сами собой сжиматься, но тут из-под дерева поднялся не вмешивавшийся до сих пор Игнат.

– Одинец!

– Здесь, дядька Игнат! – вытянулся перед наставником парень.

– Ты вот что: пока все при деле, бери кашеваров, да в переметных сумах, что поснимали с коней, глянь. Может, хлеба или еще чего к столу найдете. А то, смотрю, котел от ваших взглядов ежится. Давай! – ратник наткнулся взглядом на набычившегося в сторонке Краса. – А ты тут чего к месту прирос? Работы не хватает? Не видишь, Славка один с конем никак не сладит? Бегом, пошел! Климке скажешь, старшой на помощь прислал.

– Сделаю, дядька Игнат! – у Краса полегчало на душе, словно ногу из-под копыта коня выдернул.

Весной в Ратном отроки не сразу признали старшинство новиков над собой. С какой это стати, мол, они тут будут распоряжаться? Десятники – понятно, а эти-то за что? Тем более что в первые недели ученичества парни показались мальчишкам тупыми и злобными мучителями.