Борис Попов - Спасительная неожиданность

Слава криво усмехнулся, а любовник жены продолжил.

– Развод ты ей нипочем не дашь, да и епископ Ефрем никого и никогда не разводит. Пробурчит чего-нибудь из византийских законов, процитирует какой-нибудь Измарагд или Новоканон, и провожает тебя с твоими блудливыми идеями в три шеи. И просто так ты нам жить не позволишь – обоих вырежешь. А у нее дети…

А у меня хорошо – ни детей, ни плетей, родственников тоже нету. Взыска за меня не будет никакого – некому иски чинить!

Утомленный, он опять откинулся на телогрейку, голос его постепенно угасал.

– Убьешь… потихоньку, вроде опять… убег, и Бог с ним…

– Убили! Замордовали каты Вельяминовские! – ворвалась к нам невысокая полноватая женщина, – всю жизнь мою загубил, убивец старый!

– Можно подумать Елисей больно молодой, – с горечью отозвался Богуслав.

– Он добрый был! А ты зверь зверем! Нипочем развод не дашь, на волю не отпустишь!

– Завтра и пойдете вместе на волю вольную.

Супруга расценила такой ответ как обещание могилы для обоих любовников. Она схватилась обеими руками за высокую грудь и прошептала:

– Зверь, зверь… Детушек хоть живыми выпусти, пусть мальчишечки солнышку еще немного порадуются…

– Дура! Он жив живехонек! Никто его из моих людей пальцем не тронул!

– Я все вижу-у-у…, – зарыдала боярыня, – вы его прямо в лоб пина-а-а-лиии…

– Капа, я жив. А лбом об лестницу ударился в темноте, – строго пресек ее печальные выдумки своими успокаивающими выдумками Елисей.

Женщина упала возле него на колени, стала целовать слегка побитое, но такое родное лицо.

– Любый мой! Пусть что хотят делают, а я до доски гробовой с тобой буду!

– Капитолина, развод получать с утра со мной пойдешь к митрополиту? – вторгся в их беседу рогоносец.

– Ой! – обхватила щеки ладонями русская красавица, – родственники осудят!

– Мне на твоих нищих да горластых родственников наплевать! Не хотите, как хотите! Выгоню и ни копейки с собой не дам! Хоть на паперти на пару стойте!

– Воевода, ты не горячи кровь зря, – опять присел немолодой жених. – Бабочке время нужно подумать, посоветоваться кое с кем…

– Идите, и хоть со всем городом пересоветуйтесь, – обиженно буркнул Богуслав. – Времени вам до обеда. После этого – на все четыре стороны и без денег! А так половина доходов со всего хозяйства боярыне на жизнь и на детей будет уходить. Дети вырастут до 16 лет, уйдут ко мне жить, Капитолине дальше четверть. Пока ночь, идите думать в ее опочивальню. Все!

И боярин унесся.

Пора и мне в свою опочивальню – организм настойчиво требовал свое.

– Вам помочь дойти? – потягиваясь всем телом перед очередным, хоть маленьким, но походом, спросил я разрушителей законного брака.

– Желательно, – скрипнул зубами Елисей.

И мы побрели по ночному холодку, прихватив с собой факел.

– Он завтра пожалеет меня и деточек бросать! – строила розовые иллюзии законная жена. – И денег даст сколько угодно!

Висящий на мне бывший тиун с интересом следил за моей реакцией. Поможем принять верное решение!

– Думайте как хотите, и сколько хотите, – позевывая, внес свою лепту в обсуждение я, – только если завтра это не решится, Богуслав имение передает в управление Владимиру Мономаху, а сам надолго уходит. А от Мономаха вам точно ни гроша не дождаться.

– А надолго, это как? – пискнула Капа.

– Навсегда. Князь ему деньги будет в Новгород пересылать. А за порядком следить своих людей назначит.

– Это не богоугодно будет! – стала негодовать Капитолина.

– А по купальням на глазах у служанок исподнее перед тиуном задирать и шалить там, радуясь большим штукам, это как? Признак святости? Сгибаешься к лавке, и думаешь: богоугодно это или не богоугодно?

– Да это брехня, – вяло отмахнулся Елисей.

– Только две теремные девки, которые сейчас под крепкой охраной спят, думают иначе.

– А мы скажем…

– А мне сказали, что митрополит Ефрем неправду сразу видит. После обеда все идем к нему.

– Я…, я не могу! – стала горячиться боярыня. – У меня дети! Они… нездоровы! Вот!

– А епископ здоров. И целитель, говорят, отменный. А после того, как посмотрит он ребятишек, как бы тебе, боярынька, в монастырь после пострига не загреметь!

– Я же боярыня! Мы из исконных Нездиничей!

– И княгини бывает свой век в монастырской светелке коротают. И ох долго бывает коротают!

– Кто же девок караулит? Пришедшие с тобой случайные людишки? – лениво поинтересовался Елисей.

– А вот и нет. Охотно взялись за это дело обобранные вором-тиуном боярские дружинники. Этих не подкупишь и не обманешь. Не отходят даже по нужде – каждые три часа меняются.