Мария Дубинина - Университет прикладной магии. Попаданкам закон не писан!

– Ну что, Катерина, – начал Бьорн, заводя меня в кабинет и усаживая в мягкое кресло возле массивного дубового стола. – Рассказывай, что и как ты сделала, что произошел такой взрыв?

Я с некоторым облегчением выдохнула и даже воодушевилась. Обычно сперва интересуются личностью, потом уже задают такие вопросы. Тем более тот мужчина, кажется, Холгер, почти прямым текстом объявил меня самозванкой.

Или, может, я зря паникую?

– Не знаю. Оно как-то само получилось. Я прочитала заклинание для роста растения, – на всякий случай сделала испуганные глаза. – А потом ка-а-ак… – голос мой дрогнул, почти не специально, – потом ка-а-ак рванет. Я даже испугаться не успела.

– Ты точно его прочитала? Я имею в виду, не могла ты ошибиться или что-то напутать?

Вопрос звучал безобидно и, главное, давал мне превосходный шанс «перевести стрелки». Пожалуй, что даже слишком превосходный.

– Могла, наверное, – осторожно ответила я. – Да, пожалуй, я действительно ошиблась.

Я зажала ладони между сведенными коленями. В этом огромном мягком кресле я буквально тонула. Оно и должно так подавлять? Так было задумано?

Блин! О чем я вообще думаю?

– Это единственное объяснение, – кивнул Бьорн. – Чай будешь? У меня есть немного мятных пряников. Очень вкусные, тебе понравятся.

Я не удержалась и прыснула. Пряники! Черт возьми, у него правда есть пряники!

Мужчина поднялся из-за стола и прошел к шкафчику. Я наблюдала за его уверенными движениями, за тем, как под тонкой льняной рубахой перекатываются литые мышцы. Ну вот, опять отвлеклась. Не понимаю, что со мной такое, неужели все-таки стресс?

– Вы меня отпустите? – спросила я, не притрагиваясь к блюду с соблазнительно пахнущей выпечкой.

– Ты спешишь? Занятие все равно отменили, а твои друзья проходят срочный медицинский осмотр.

У меня дернулся глаз.

– Кто-то пострадал?

Бьорн покачал головой, и я расслабленно откинулась на спинку кресла. Хорошо.

– Прочитай мне это, пожалуйста, Катерина, – Бьорн с улыбкой подтолкнул ко мне свернутый трубочкой лист. – Становится душно, а это заклинание охлаждения. Ну же, сделай милость, прочти.

Я сглотнула. А вот и подвох, как заказывали, Катерина Михайловна.

– А вдруг я снова ошибусь? Может, я лучше того… грамоту подучу где-нибудь в уголке, ну, чтобы наверняка?

На всякий случай невинно моргнула, но на Бьорна это совершенно не подействовало. Он даже отвечать не стал, просто расслабленно развалился в кресле напротив и смотрел так, словно видел меня насквозь.

Мы замолчали. Когда тишина стала невыносимой, я еще раз вздохнула. Была не была. По-моему, он и так все понял, теперь просто хочет, чтобы я сама призналась.

– Простите, но я не могу.

Он снова не ответил. Я склонила голову, наблюдая за ним исподлобья. Бьорн пожевал губу, размял пальцы. Особенно угрожающий жест на фоне последних событий.

– Что вы теперь со мной сделаете? Казните?

– Непременно, – заверил он. – А потом повесим твое тело на позорный столб и будем целую седмицу закидывать помидорами.

Я еще раз проморгалась, уже просто от нервов.

– У вас растут помидоры? – ляпнула я, не подумав, и в глазах Бьорна, удивительно зеленых, почти изумрудных, зажглись торжествующие огоньки.

– Растут. И у вас, полагаю, тоже. – Он налег на стол, и мне захотелось нырнуть под него, от греха подальше. – Итак, кто это сделал? Рансу? Лоуренс? Милана? Точно, это ее рук дело. Я прав?

Можно было уйти в глубокую несознанку, мол, я вас не понимаю и все такое. Но ведь я понимала, а он понимал, что я понимаю.

– У них не получилось вернуть меня обратно, – призналась я. – Они пытались, но не вышло.

Бьорн покивал, со всем соглашаясь. Похоже, мои слова подтверждали его собственные догадки. А мне стало совестно, что я, можно сказать, сдала ребят, пусть они мне совсем никто.

– Я попросила их оставить меня здесь. И я повторю это вам. Я должна остаться, это мое решение, и никто не вправе меня принуждать.

Кажется, я его удивила, во всяком случае, темные брови дрогнули. Бьорн задумчиво потер свой волевой подбородок:

– Полагаю, тебе все равно пришлось бы остаться, даже если бы ты этого не хотела.

Тут я должна была обрадоваться, только прозвучало из его уст это как-то угрожающе. То есть меня отсюда не выпустят. Ну хорошо, допустим, я согласна. А учиться дадут?

Ответить я не успела. В дверь требовательно постучали, у меня в груди все взволнованно сжалось, Бьорн разрешил войти.

Это был Холгер.