Вадим Тарасенко - Фаворит из будущего

На одном из них оказался Александр Чернышев. Так для него начался последний аккорд в той эпопеи, которую потом назовут Дебальцевским котлом. Батальон Сомали совместно с другими подразделениями ЛНР и ДНР начали штурм Дебальцево.

Ночью Саша практически не спал, нервишки расшалились, будь здоров. Точнее будет сказать, разбушевались.

«Если это предчувствие смерти, вообще тоска, – Александра охватила легкая дрожь.

Он долго лежал с открытыми глазами, всматриваясь в низкий потолок хаты, в которой остановились переночевать бойцы подразделения Историка. Мыслей никаких не было. Абсолютно. Только эмоции, точнее одна – Тоска.

Под утро все же задремавшего Чернышева разбудил удар грома, принятый вначале за орудийный выстрел. За окнами что-то сильно полыхнуло синим.

– Мужики, ни х…я себе, зимняя гроза! – выкрикнул кто-то в темноте хаты.

Саша быстро поднялся и вышел во двор. Вовремя! Огромная молния, выскользнувшая из-за низких, едва просматривающихся на небе в предрассветном сумраке туч, своим вторым концом уперлась куда-то за кромкой темнеющего леса.

– Ни фига себе! – произнес, стоявший рядом с Чернышевым, невысокого роста ополченец с позывным Кот. – Мой дед рассказывал, что его отец говорил про такие зимние молнии. Бывают они редко – раз в десять лет. И обязательно после них случается что-то нехорошее. Плохой знак.

– Ну, б…ь успокоил ты Кот!

– Не дрейфь, Потемкин! Семи смертям не бывать, а одной не миновать!

Через полчаса прозвучала команда Гиви:

– По танкам!

Разбрасывая траками комья земли вперемешку со снегом, старенькие Т-64 неслись по проселочной дороге, целясь своими стволами на ряд одноэтажных домиков, обозначавших окраину этого важнейшего железнодорожного узла. За их крышами виднелись клубы черного дыма – артиллерия ополченцев перед штурмом более часа обрабатывала позиции украинских войск, стараясь максимально нанести им урон и тем самым уберечь побольше жизней своим товарищам. Да, конечно, в Дебальцево было и мирное население, в том числе старики, женщины, дети. Но на войне почти каждый день приходиться выбирать зло, которое меньше другого зла. Как не цинично это звучит, но жизнь бойца всегда ценилась выше жизни мирного жителя.

Вот мимо Александра и его товарищей промчались первые домики с наглухо задраенными ставнями окон. На побеленных стенах отчетливо были видны следы осколков и пуль. Промелькнула надпись на одном из домов: «Ул. Красноармейская». Судя по карте, она прямо выводила на железнодорожный вокзал. Мелькнула знакомая картина – выпотрошенная взрывом, дотла сгоревшая самоходная артиллерийская установка «Нона». Ее башня валялась в метрах двадцати, у крыльца разрушенного дома. Будто стараясь наполнить реальность как можно большим сюрреализмом, взрыв практически снес фасадную стену, но оставил практически без повреждений входную дверь с висящим на ней замком. Вот перед этой синей дверью и валялась башня «Ноны». Очевидно накрывая САУ, снесли и дом. На Донбассе не воевали высокоточным оружием. Возле свисающей с колес гусеницы лежал труп украинского солдата вперемешку с комьями земли, гильзами и прочим военным мусором. Тел остальных членов экипажа, оказавшихся в эпицентре чудовищного взрыва, отбросившего многотонную бронированную башню, видно не было. Наверное, им могила не понадобится вообще.

В конце улицы уже были видны железнодорожные рельсы и вокзальные постройки.

– Охо-хо! Даешь вокзал! – во всю глотку завопил Повар.

Но до вокзала они не доехали. Приказ, донесённый невидимой радиоволной, повернул танки круто вправо, заставив их нестись вдоль железнодорожных путей.

– Эй, стой! Мы так не договаривались! – опять завопил Повар.

– Да успокойся! – осадил своего подчиненного Историк. – Счас выедем на трассу ноль три. Там у укропов мощный блок-пост. За ним мост. Надо не дать им его взорвать.

Еще полчаса тряской езды. Еще полчаса мелькания разрушенных домов, сожжённой военной техники, легковушек и лежащих в некрасивых, противоестественных позах трупов. Одна картина поразила, уже успевшего навидаться всякого Александра. На обочине, врезавшись в деревянный забор, стояла, густо продырявленная пулями «копейка». В ней на переднем водительском сидении мертвая старушка. Рядом на асфальте – еще одно тело. Дедушка – водитель машины.

– Там за посадкой укропы, – прокричал на ухо Александру Стас. – Так что готовься!

– Ух ты, красотища какая! – неожиданно закричал Кот, указывая рукой куда-то вверх.