Екатерина Федорова - Голос в моей голове

– Мадам Лили? – испуганно прошептала я.

– Танцуй, давай!!!

Прикасаться к предмету своих мечтаний и не испытывать ничего странно. Однако это помогло мне абстрагироваться и, наконец-то, почувствовать музыку. Шаг, поворот, прогиб, уход – настоящий танец трудно описать словами. Я словно безмолвно пела свою собственную песню. Ни одного слова, ни одного лишнего жеста, но все присутствующие в зале поняли – это история любви. Такой вот корявой, как у меня, но все-таки любви. Мое тело шепчет о безысходности, о неуверенности, о боли. Кажется, что это не руки взлетают вверх в просящем жесте, а сама душа тянется к партнеру, в надежде услышать. Что я хочу услышать? Не знаю. Намного важней то, что этого никогда не будет, мой возлюбленный выбрал другую…

– Это невероятно.

Раздавшийся голос вернул меня в реальность. Еще не совсем отойдя от танца, не верящим взглядом обвела зал. Ого. Впервые чувствую себя красавицей. Никогда еще на мне не сходилось столько восхищенных взглядов. Кажется, сейчас бедную девушку готов утешить далеко не один зритель.

– Ну-ну. Ты смотри у меня!

Поморщившись от мысленного подзатыльника и резко отрезвев от накатившей славы, повернулась к судьям. Что они скажут? Ого! Высший бал!!!

– Ириш…

Вздрогнув от необычно-растерянной интонации мадам Лили, мысленно выругалась. Чувствую, нас ждут БОЛЬШИЕ неприятности. Не помню, чтобы мой внутренний голос так терялся.

– Что?

– Приготовься, сейчас будет…

Сказать “больно” она не успела, но я, итак, поняла ее мысль. Трудно не понять, когда тебя скручивает в узел. Причем, внешне ты должен оставаться абсолютно невозмутимым, потому что в этот момент звучит гимн твоей страны. Нельзя, нельзя, нельзя… Ух. Можно. Крепко вцепившись в руку тренера, до боли сжала растянутые в улыбке губы.

– Ир?

Едва взглянув на меня, Миша чуть слышно выругался, отчего порхающая где-то в небесах Дина резко обернулась в нашу сторону. Мгновение и ее лицо тоже озаряется понимаем. Вот только мне от этого не легче, нога пульсирует с такой силой, что ни о чем другом думать не получается. Блин, ну как так-то???

– Пару шагов сделать сможешь? – склонившись к моему уху тихо спросил Миша, не сводя глаз с судей.

К этому моменту на нас уже начали коситься, что совсем не радовало тренера, да и подруга всполошилась. Неудивительно. Поймай они нас на обмане, ославимся на весь мир. Все-таки в заявке указано лишь небольшое недомогание, а не полная неспособность ходить без обезболивающих. При желании их тоже можно принять за допинг. Учитывая же бросаемые в нашу сторону взгляды соперников, такое желание есть, причем в огромном количестве. Так что нужно быстрей спрыгивать с пьедестала, а то тут мы всем глаза мозолим.

– Мадам Лили? – мысленно позвала я, игнорируя вопрос тренера. Прежде, чем она ответила прошло несколько томительных секунд ожидания. Наконец, мое внутреннее “я” соизволило дать о себе знать.

– Чего тебе?

– Обезболить меня сможете? Как во время танца, – мысленно озвучила свою просьбу, хотя это итак было понятно.

– Мм-м, – нянюшка задумалась, – нет.

– Нет??? – меня буквально потряхивало от злости. Ну почему она такая вредная?

– Нет! – твердо подтвердила свой вердикт мадам Лили и исчезла где-то на задворках моего сознания.

Прекрасно зная характер своего сумасшествия, глубоко вздохнула успокаиваясь. Все. Она уперлась. Не поможет, как не проси. Придется решать все самой, впрочем, как всегда. Хотя, что я хотела? Это всего лишь мой внутренний голос, что он может?

– Ф-ф-ф… – не согласно пропыхтело в моей голове.

– Не хочешь помогать, тогда молчи.

– Не, не хочу, а не могу. Это разные вещи.

– Почему?

– Не могу сказать.

Дальше спорить не имело смысла. Боюсь, так и до настоящей ссоры не долго договориться. Ругаться же с собственным сумасшествием – высшая степень дурдома. Поэтому еще раз глубоко вздыхаем, успокаивается и вперед, пока нас реально не дисквалифицировали.

– Придержишь? – это уже Мише.

– Конечно, давай быстрей.

От резанувшей ногу боли, меня слегка перекорежило, однако судя по всему это списали на безмерную радость. Ну-ну, как же иначе…

– Вы безумны, – посмотрев на меня с некоторым восхищением проговорил врач, – такой танец!!!

– Мне многие так говорят. Что там с ногой?

– А вот с ногой все плохо. Нагрузка не прошла даром, у вас сложный перелом.

– …

Печатного в Дининой речи было мало, я даже и не знала, что она может так матерится. Доктора же эта эмоциональная тирада пробрала до глубины души, как бы инфаркт не хватил. Вон, как глубоко дышит. Однако, как вскоре выяснилось, помирать врач не собирался. По крайней мере, сейчас. Он злился, безумно злился, Дина же подлила масла в огонь. А получила, как всегда, я.