Андрей Земляной - Сын Сталина

К Москве подлетали в ясную солнечную погоду, и город было видно словно на ладони. Можно было разглядеть даже автомобили и взмывающие в небо серебристые стаи голубей.

Чуть холодновато попрощавшись, Елена канула за дверями аэровокзала, а Сашка, бросив баулы в такси, решил пройтись до киоска, чтобы купить свежие газеты.

Худого, высокого гражданина, стоявшего возле Союзпечати, он срисовал сразу, но не сразу понял, почему вдруг заныло где-то внутри, словно включили сирену. Доверяя своим чувствам, Александр рассчитался с киоскёршей и остановился рядом, внимательно изучая гражданина поверх газетного разворота.

Высокий, в чуть мятом пиджаке и плохо чищенных сапогах, небритый и вообще какой-то неухоженный, мужчина зыркал взглядом по площади, чего-то или кого-то ожидая. У его ног стоял толстый портфель, который тот временами проверял, чуть тронув носком сапога.

Когда на площадь стали выходить пионеры, а мужчина напрягся и взял портфель в руки, Александр уже не сомневался, что с мужчиной что-то не так, и, выронив газету на асфальт, шагнул ближе:

– Гражданин, прошу предъявить документы.

Глаза у мужчины забегали, словно тараканы на кухне, и, вместо логичного «А вы кто такой?», он потянулся правой рукой к замку портфеля.

Два коротких удара, и длинный с закатившимися глазами упал на асфальт, а Саша, громко свистнув, привлёк внимание парочки милиционеров.

– Этого связать. Площадь очистить. В портфеле, возможно, бомба.

Соображал милиционер быстро. Зазвучала трель свистка, и к нему тут же подбежали ещё три патруля.

– Тебе помощь нужна? – самый пожилой из сотрудников НКВД осторожно коснулся плеча Сашки.

– А есть сапёры? Ну, тогда нет. Лучше укройтесь от осколков, – ответил Александр.

Когда площадь обезлюдела, он, взрезав клапан портфеля длинным тонким и острым словно скальпель стилетом, отогнул кожаный верх и заглянул внутрь.

– Килограммов пять, не меньше, – произнёс он вслух, разглядывая цепь взрывателя, подсоединённого к кнопке, спрятанной возле замка портфеля.

Осторожно вытащив детонаторы из взрывчатки, увязанной в плотный кирпич, отсоединил батарею и окончательно разрядил мину.

В отделении милиции аэропорта уже было не протолкнуться от набежавших сотрудников НКВД. Несостоявшегося террориста уже допрашивали, и стоило Сашке войти, как тот вскочил, словно подброшенный пружиной, и с визгом: «Москаляка клятый!» попытался вцепиться ему в лицо.

– Как. Же. Вы. Мне. Во. Всех. Временах. Надоели. Твари. Свидомые, – с расстановкой ответил Александр, сопровождая каждое слово очень болезненным ударом.

В конце экзекуции борец за самостийность только повизгивал, но упал лишь с последним ударом.

– Тащите его в сортир. Сейчас обоссытся, – Александр поднял взгляд на вовсе не шокированного следователя. – Что, самому хотелось?

– У нас с этим сейчас строго, – майор Герасимов вздохнул и кивнул вошедшим конвоирам: – Тащите в туалет, пусть отольёт. Сам-то откуда?

Александр вытянул из подкладки полевое удостоверение и растянул его на столе.

– Из командировки? Понятно, – майор поднял трубку и, набрав номер, дунул в мембрану. – Алло, учётный, говорит майор Герасимов из Авиастроительного.

Проверьте спецудостоверение номер двадцать восемь три на имя товарища Иванова. Жду, – он побарабанил пальцами, глядя в потолок, и через пять минут, выслушав ответ, положил трубку и, сложив кусок ткани, подал его Александру: – Просили напомнить, что нужно сдать и получить постоянное.

Уже давно уехал этот странный сотрудник госбезопасности, а следователь всё сидел, задумчиво глядя в окно. Задержанный Парасюк всё-таки не донёс до сортира свой большой внутренний мир и обделался в коридоре в двух шагах у цели. Теперь его отмывали с помощью пожарного брандспойта, а бывшие при нём вещи внимательно осматривала бригада из ГУГБ- НКВД.

– Привет! – коллега-смежник – следователь из госбезопасности капитан Хватов – вошёл в кабинет быстрым шагом. – Чего думаешь?

– А чего тут думать? – майор пожал широкими, словно скамейка, плечами. – Готовили они что-то на Украине, вот и взбесились, когда их планы рухнули. Теперь ещё лет десять будем выдёргивать корешки.

– Да я про этого Иванова. Знаешь, откуда он прилетел? С Владивостока. А туда прибыл нашим пароходом из Сингапура.

– Меня другое позабавило, – вопреки словам, лицо у майора было вполне серьёзным. – Знаешь, что он сказал, когда выписывал лещей этому Парасюку-пасюку? Сказал: «Как вы мне во всех временах надоели». Интересно, где и когда ему успели надоесть украинские националисты?