Безбашенный - Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава

И если с южным направлением понятно, там Африка, а это золото, слоновая кость и ценные тропические породы дерева, то что на севере ценнее янтаря и олова? Меха куньих вроде соболей, куниц и горностаев, составлявшие ценнейшую часть экспорта средневековых Новгорода, а затем и Московии, в теплом античном Средиземноморье как-то не особо-то и популярны – нет еще пока этой характерной для Византии христианской привычки кутаться в одежку наглухо вне зависимости от климата, а значит, и спрос на них не столь уж велик, чтобы взвинтить цену на этот вполне возобновимый при умеренном промысле ресурс до небес. А вот олово и янтарь – совсем другое дело, и не просто ж так мы именно на них легенду нашей миссии завязываем – правдоподобнее для античного мира просто некуда. И Юлька вон тоже въехала, да на меня озадаченно глядит. Киваю ей едва заметно – типа тоже все понял и тоже с этого прихреневаю. По большому счету только знаменитый балтийский янтарь да богатые оловом и оттого не менее знаменитые британские касситериты и могут интересовать финикийцев на Севере, который для них в Атлантике – все, что к северу от Гадеса. Чем же тогда, спрашивается, этот явно крутой купчина таким сверхценным торгует, если янтарь и касситериты ему неинтересны?

Не то чтобы без балтийского янтаря Средиземноморью совсем уж не кушалось и не спалось – уж точно не предмет первой необходимости. Но жажда сильных мира сего обладать предметами роскоши никуда не девается, а этот прозрачный желтоватый камень и весьма редок вне Прибалтики, и реально красив, да еще и легко ассоциируется с солнцем. Есть солнечный металл – золото, и есть солнечный камень – янтарь, и оба ценны уже хотя бы в силу этого. А олово – это бронза, без которой античному миру не обойтись и в эпоху железа. Это доспехи как аристократов, так и тяжелой линейной пехоты, а кое-где, судя по новому мечу Васькина и Юлькиному кинжалу, это по-прежнему и оружие нападения. Это и наконечники таранов военных гребных кораблей, то бишь флот всех античных морских гегемонов. Это еще и элементы конструкций, за которыми затруднен сберегающий их от ржавления уход – бронза не так боится коррозии, как железо. Это и всевозможная нужная в хозяйстве мелочевка вроде швейных иголок, булавок, спиц, заколок и даже рыболовных крючков, которую сложно или вообще невозможно выковать из железной крицы. Это и относительно дешевая массовая бижутерия для широких народных масс, которым не по карману золотая и серебряная. Это и довольно дорогая, зато очень легкая и удобная по сравнению с керамической посуда. И наконец, это мелкая разменная монета, без которой не обойтись античной торговле. Но если меди в античном Средиземноморье более-менее хватает, то с оловом беда – все собственные месторождения выработаны еще в эпоху бронзы, так что античный мир эпохи железа крепко подсел на касситериты Британии. А оттого и стоит олово в Средиземноморье дороже и железа, и меди, тоже не таких уж и дешевых, кстати, уступая в цене лишь золоту и серебру, а этого гурмана не интересует ни оно, ни «солнечный камень». Подозрительно это как-то выглядит…

Сам же он о своем бизнесе тоже не распространялся, сказав лишь, что является приказчиком и доверенным лицом досточтимого Волния, богатого и уважаемого в Гадире торговца, владельца не только «Коня Мелькарта», но и нескольких других судов, а также всяких прочих достойных и прибыльных дел. Что заинтересовало финикийца всерьез, так это наши арбалеты. Купчина, как выяснилось, знал о греческом гастрафете, и для него не были секретом ни его сложность, ни его дороговизна. Наши же агрегаты поразили его простотой конструкции и тем, что сделаны «на коленке», чего мы и не отрицали. Глупо отрицать очевидное, и мы, предвидя интерес аборигенов к нашему не известному никому здесь оружию, заранее условились, что вообще-то у нас были нормальные, изготовленные профессиональными оружейниками, но мы лишились их при кораблекрушении и вместо них уже здесь, на берегу, вооружились самодельными. Тем более что уж данный-то факт – абсолютная правда, а чем больше в нашей легенде будет правды – тем правдоподобнее будет она вся. Так оно и вышло. Трудно сказать, поверил ли Акобал всему услышанному, но оружейным обстоятельствам при таком «вещдоке» поверил безоговорочно, и это здорово повысило нашу ценность в его глазах.

Поинтересовавшись нашими ближайшими планами и поняв, что посещение ближайшего центра местной цивилизации в них входит, финикиец тут же пригласил нас отправиться в Гадир на его судне. До города недалеко, можно и пешком дойти, но разве не лучше преодолеть этот путь на добром морском корабле? Самому же Акобалу, учитывая вконец обнаглевших лузитанских пиратов, четыре арбалетчика вовсе не кажутся лишним грузом. Да и вообще – тут моряк многозначительно усмехнулся, – здесь люди с нашими знаниями и способностями не на каждом шагу встречаются, и в городе нас, очень даже возможно, ожидает интересное предложение…