Матвей Курилкин - Сын лекаря. Королевская кровь

– Я все понимаю, госпожа Краус, – вздохнул я. – Но пока мы здесь веселимся, в Артании по-прежнему война. Может произойти все что угодно. Я боюсь вернуться на пепелище. Я отвечаю за множество людей, которые остались в Кеймуре. В прошлый раз за время моего отсутствия убили мою жену. Что может произойти теперь?

Судя по помрачневшему лицу девушки, напоминание о войне сильно испортило ей настроение. На мой упрек она промолчала, но, похоже, здорово обиделась. Наши ежевечерние беседы прекратились, а отношения свелись к тем, которые приличествовали отношениям охранника и охраняемой персоны. Это было не слишком приятно, однако с тех пор мы действительно ехали без остановок, так что такой размен меня вполне устраивал. Правда, несмотря на то что путешествие проходило на удивление благополучно, меня не оставляло ощущение, что этот период спокойствия стремительно подходит к концу. Даже то, что ни в одном из следующих городов мы не задержались более чем на одно выступление, не могло исправить моего настроения. Да и двигались мы, как ни крути, слишком неторопливо. Ни о каком путешествии без остановок, как предлагала госпожа Краус, речи, конечно, не шло. Я был готов на время вовсе отказаться от сна, но объяснить такую спешку остальным нашим спутникам было проблематично. Не думаю, что встретил бы понимание, рассказав о своих неоформленных ощущениях.

Отвлечься помогали только тренировки с наемниками, которые мы проводили во время остановок и в те дни, когда заходили в города. Первые несколько дней отрабатывали в основном командную работу. Собственно, у старших, более опытных бойцов эти навыки были развиты и так, да и молодые Тикль с Рином вполне справлялись – главное было притереться друг к другу, а дальше все пошло само собой. Так совпало, что в нашей охране собрались рядовые бойцы, даже самый опытный Дар никогда не руководил отрядами. Именно поэтому поначалу возникли сложности, но как только ребята сообразили, что командовать мне не только хочется, но и получается, дела пошли на лад. Немного отработав взаимодействие, я сосредоточился на обучении бою на мечах. Вот тут развернулся Тикль! Парень явно красовался перед девушками, так что во время привалов прилагал все усилия, чтобы показать собственную удаль, ну а мне от этого была сплошная польза. Думаю, я неплохо прогрессировал за эти несколько дней. Конечно, это были только первые шаги – навыки требовалось закреплять, оттачивать до автоматизма, но это уже детали.

Умывшись после тренировки, Тикль как бы невзначай подсаживался к госпоже Краус и Мэгги и начинал отчаянно флиртовать с девушками. И актриса, и ее компаньонка воспринимали ухаживания парня с благосклонностью, отчего он только больше хорохорился. Я же, закончив с физическими упражнениями, тратил оставшееся время отдыха на развитие магических умений. Мне немного мешала невозможность уединиться, наверное, от этого прогресс был не слишком заметен. Еще бы. Непросто сосредоточиться, когда тебя время от времени прожигают таким пристальным взглядом! Немного лучше дело шло только когда удавалось остановиться в гостиницах – в этом случае тренировок с мечом не было, и я сразу же убирался в комнату продолжать занятия. В спокойной обстановке тренировки были продуктивнее, но все равно результаты меня не радовали. После того случая, когда мне благодаря своим необычным умениям удалось избежать удара Тикля, я, можно сказать, заболел магией. Раньше я, как ни крути, относился к этим своим способностям с некоторой долей пренебрежения, больше полагаясь на привычные умения. Нельзя сказать, что я не старался, но подсознательно все-таки относился к магии как к чему-то не слишком важному, больше воспринимая занятия как способ избавиться от тяжелых мыслей, хоть немного заполнить ту дыру в душе, которая оставалась после смерти Иштрилл. Впрочем, это и теперь было актуально. Через несколько дней после того, как мы выехали из Флёфена, я с удивлением обнаружил, что меня почти перестали мучить дурные предчувствия. Нет, тревога никуда не исчезла, но мне стало гораздо проще её если не игнорировать, то хотя бы перестать демонстрировать плохое настроение окружающим.

Тем сильнее было мое удивление, когда однажды утром во время ежедневной процедуры по изменению моей физиономии Говорна начала меня отчитывать:

– Эрик, вот скажи мне, ты совсем бесчувственный? Ты зачем девчонку изводишь?

– Какую девчонку? – опешил я. – Как извожу?

Шаманка от возмущения всплеснула руками, забыв отпустить мой нос, который как раз разминала. От боли у меня даже слезы на глаза выступили: