Илья Арсёнов: Сен. Книга пятая. Взросление Сена

– Смею напомнить, мой господин, но мне до сих пор не совсем понятна задача.

– Граф Уральский – очень влиятельный и богатый человек. Например, нынешний глава Имперской Службы Безопасности – выходец из его команды. А трёхлетняя кома… это трёхлетняя кома… мало ли что у него с головой случилось. В общем, я хочу, чтобы за ним следили… для его же блага… и сообщали мне обо всех странностях. Естественно, незаметно.

– В том числе от коллег по Имперской Службе Безопасности?

– Вы всё верно понимаете Роман Ахметович, особенно от них!

– Я немедленно подберу команду и запущу процесс, Ваше Величество.

– Больше вас не задерживаю, Роман Ахметович.

Глава внешней разведки встал, коротко поклонился своему господину и вышел. С обеих сторон двери кабинета живыми истуканами стояли гвардейцы имперской охраны в силовой броне бело-красного цветов, цветов Императорской фамилии. Больше никого у кабинета Императора не наблюдалось, по всей видимости встречу главы внешней разведки и Дмитрия Третьего постарались провели максимально незаметно для двора.

Роман Ахметович секунду поколебался: прочитать досье сейчас или добраться до своего офиса? Но любопытство победило. Он вытащил полоску носителя и приложил её слева к шее, к тому месту, где ему имплантировали специальный считыватель. Прошло десять секунд, носитель осыпался вниз серебристой пылью, а вся информация загрузилась в голову главы внешней разведки. Ещё несколько секунд ушло на защищённое подключение к базам данных Имперской Службы Внешней Разведки, к сожалению, держать такое подключение во время разговора с императором, не позволял этикет.

– Очень любопытно, – подумал он, двинувшись к выходу, – дело обещает быть непростым, но весьма интересным.

{Российская Империя, базовый комплекс Крыла Исследований и Инноваций корпорации «Ардер», сектор специального карантина, Сен}

Я качался на прочном пластиковом стуле в карантинной зоне.

Делать совершенно нечего.

Идеально квадратная комната. Абсолютно пустые белоснежные стены. Слабосветящийся потолок полусферой. И один единственный стул ровно в середине пола, для разнообразия чёрного. Но стул, естественно, белоснежно белый.

Хоть бы пластилин положили.

В голове неспешно бродили мысли.

И воспоминания…

– Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять! – сейчас ты у меня, ублюдок, попляшешь. Я уйду в небытие, но и тебя утащу следом!

– Какой зайчик? – удивился мой противник.

– Девять, – сейчас узнаешь! – Ноль!

Миг, растянувшийся в вечность, нестерпимой боли, когда меня взорвало изнутри, вывернув всю мою сущность наизнанку. И вот я кричу, захлёбываясь водой! Паника! Смерть? Жизнь?

Судорожно пытаюсь подняться! Удар о что-то плоское!

Гроб? Гроб с водой? Воздуха!

Рефлексы требовали воздуха! Не сдержавшись, я вдохнул жидкость в лёгкие и… продолжил дышать. Животная сущность отошла, и наконец-то включился разум, я ощутил вкус воды – реанимационная жидкость.

Значит, я в реаниматоре…

Но почему? Я же только что умер!

Шиза, чего думаешь? Шиза? Шиза, ты где?

Я потянулся своим телекинетическим щупом и осознал, что его нет. Магия? Нет! Астрал? Ничего подобного!

Вообще ничего нет!

Крышка реаниматора стала уходить в бок, по глазам резануло светом, и я потерял сознание.

А очнулся уже здесь, в центре белоснежной комнаты в мягкой пижаме.

Без собственной шизофрении, без магии, без астрала, без демонов и богов.

Только я, комната и едва работающий мыслеинтерфейс.

Не знаю сколько прошло времени, так как встроенные в мыслеинтерфейс часы словно сошли с ума: то показывая, что прошло примерно двадцать пять тысяч лет, то одумывались и выдавали всего лишь три часа.

Но всё это время я пытался нащупать, поймать свою магическую силу. В ответ лишь тишина. Ничего. Ровным счётом ничего!

В какой-то момент навалилась усталость и депрессия. Похоже, вся моя последняя жизнь была лишь сном, сном больного воображения. Следовательно, всё произошедшее – иллюзия. Моя новая семья, мой учитель, мои занятия магией и, конечно, же Рабера. Моя нежная ласковая эльфа. Пальцы правой руки судорожно дёрнулись, будто вспоминая нежность её кожи. Всё тлен и иллюзия.

Лучше бы я умер!

По щеке потекли слёзы… Выражая всю мою боль утраты…

Сколько же лет я не плакал? Наверное, с самого глубокого детства.

Это мысль меня отрезвила!

Я слишком сильный для столь явного проявления слабости!

Вытерев слёзы ладонью правой руки, я встал и начал ходить по комнате. Из угла в угол.