Константин Калбазов - Кукловод. Князь

– Теперь я в этом не сомневаюсь. Главное – есть вы, те, кто может начать, а там этот процесс уже не остановить, – с нескрываемым облегчением произнес Бекеш, наконец осознав, что лед тронулся.

– И сообщить бы как-нибудь родным о том, что мы живы и в полном порядке, – встрепенулась Айша, вторая бабушка, гинеколог.

– Никаких проблем, – тут же согласился Бекеш. – Только одно условие. Вы пока не сообщайте им ни о сути дела, ни о месте вашего нахождения. Боюсь, что как только родственники прознают, где вы находитесь, бросятся вас вызволять. У меня же нет никакого желания защищаться и убивать ваших родных, – поспешил объяснить свою позицию Бекеш.

– Разумно, молодой человек, – поддержал его похожий на Эйнштейна дед Леша, в смысле, Алексей Иванович.

Все пятеро согласились. Словно огромный камень с плеч свалился. Пятеро. Он не смел на подобное надеяться. Пять человек с высшим образованием. Пять стариков, вдруг осознавших собственную полезность и готовых работать. Это уже позволит составить какой-никакой план и наладить учебу на более высоком уровне, в отличие от существующего сейчас.

Где взять студентов? Да в княжествах, где же еще. Князья непременно дадут согласие. А тогда – устроить выездные приемные экзамены. Причем ехать с предложениями к князьям нужно уже сейчас. Чтобы на будущий год набрать первый поток. До весны же подготовиться к приему студентов. Господи, сколько еще нужно сделать!

– Ну, как товар? – едва только Бекеш опустился на скамью в беседке, поинтересовался Рамазан.

– Отличные специалисты. Я забираю всех. Только есть небольшая загвоздка.

– У тебя нет денег. Правильно?

– Не совсем. У меня есть деньги на счету Ставропольского Княжеского банка. А вот с наличными туговато. Все-таки я не ожидал, что ты соберешь столько народу.

– Если деньги есть на счету, то никаких проблем. Ставропольчане открыли у нас свой филиал.

– Серьезно?

– Мы же давно хотели открыть свой банк, но княжества отчего-то нам не доверяют. А он нужен всем. Вот и открыл князь здесь свой филиал. Уже неделю как работает.

– Ну, значит, четырнадцать тысяч выделю наличкой, остальное чеком.

– На одного умника ты все же рассчитывал, – погрозив пальцем, весело заметил Рамазан.

– Рассчитывал. Но ты превзошел все мои ожидания.

– Только прогуляемся до банка за подтверждением, – предложил работорговец.

– Закончим здесь и прогуляемся, – покачав головой, возразил Бекеш.

Ему-то Рамазана обмануть проблематично. Попробуй покинь город, если надумаешь подобное. А вот Рамазану «спеленать» Бекеша на территории своего домовладения, выдвинув самое нелепое обвинение, – проще простого. А так, полный расчет будет произведен, когда Бекеш с людьми уже окажутся в городе. Он был бы последним дураком, если бы полностью доверился работорговцу.

– Не вопрос, – легко согласился хозяин дома.

– И еще, Рамазан. Медиков отлавливать больше не нужно. У меня полным-полна коробочка.

– Да? А жаль. Я как раз получил сведения еще о парочке достойных экземпляров.

– Извини, но мне за тобой не угнаться. Товар дорогой.

– Но ты сам назначил цену.

– И честно ее плачу. Не находишь?

– Так ведь на мародерке поднимешь еще, – показал свою информированность Рамазан.

– На мародерке я каждый раз рискую шкурой. И неслабо. Это во‑первых. А во‑вторых, какой мне толк от старичков, если я не смогу обеспечить их всем необходимым и учениками в том числе.

– Подбросить молодняк? Не вопрос.

– Нет, Рамазан, твой товар мне не годится. Их ведь нужно сначала загонять в школу и грамоте учить. А у этих старичков нет столько времени.

– Значит, закончились наши деловые отношения?

– С чего бы это? А откуда мне брать обслуживающий персонал для будущего университета? Зазывать добровольных переселенцев? И много я назазываю?

– Получается, будешь покупать у меня?

– Если цену драть не начнешь, у тебя. И вот, кстати, семья деда Потапа у тебя.

– Угу. Я как знал, что ты не станешь их разлучать. Семья – самый лучший стимул. Так, давай посчитаем, трое взрослых мужиков и трое крепких парней, крестьяне, пойдут по пятьсот рублей. Четыре бабы и пять детишек, по три сотни за голову. Девка, умница-разумница и просто красавица, да еще и невинная. Пять тысяч. Извини, но товар, сам понимаешь, особый. Крестьянка, но красавица такая, что любой гарем украсит.

– Н-да. Л-лихо. Дорого же мне станет этот дед Потап.

– А главное, если хоть одного не выкупишь, обидишь старика до слез, – с наигранным огорчением изрек работорговец. – Что, не хватает?