Татьяна Коростышевская - Вещая птица (по)беды

– Это она! – взвизгнул Валера. – Малышка с волосами. Я могу доказать, что она принадлежит мне.

Эмбер поднес руку ко лбу, демонстрируя, что извергаемые хуманом децибелы его нервируют.

Валера ринулся ко мне, Жанка длинным кошачьим шагом заступила ему дорогу. Нет, если моя подруга не занималась как проклятая, я съем шляпу Пака.

Я помахала Валере рукой, правой, на которой не наблюдалось любовной метки:

– Малышка тебе не принадлежит, но, если сторгуемся, может продать тебе свои волосы.

– Правильно, не зубы, отрастут – поддержала меня Жанка. – Торговаться со мной будешь, извращенец. И учти, что ты потом с этими волосами делать будешь, я даже знать не хочу!

Почти убитый двойным хуком нашей женской логики, Валерик смутился:

– Лорд-Изгнанник будет недоволен этой ситуацией, – пробормотал он вполголоса.

Я посмотрела на Эмбера, принц провел ладонью в воздухе. Самого колдовства я не заметила и не ощутила, но Валера упал перед Жанкой на четвереньки, корчась от боли, потом перевернулся на спину, суча ногами в воздухе, как истеричный ребенок. Из его рта толчками выходила бурая пена. И тут я наконец поняла, почему Жанка назвала Валеру уродом. У него было асимметричное лицо, выпуклый лоб с залысинами и выступающими надбровными дугами, выпученные глаза, вялый толстогубый рот. Но уродство было даже не в этом. От его лица веяло какой-то запредельной порочностью – абсолютной, эталонной, как от портрета Дориана Грея.

– Иди сюда, Кузнецова, – Эмбер поманил меня рукой.

Я осторожно обошла натекшую из Валеры лужу и засеменила к трону. И что теперь делать? Книксен? Поклон? Просто на живот упасть? Как тут вообще принято принцев Лета приветствовать? А то вдруг почтения не додам, и буду рядом с Валериком отдыхать.

Эмберова свита рассматривала меня с благожелательным интересом. Корчащийся на малахитовом полу хуман такого интереса не вызывал – видно, не впервой им на такое любоваться. А вот босоногая хуманка – это да, это зрелище приятное во всех отношениях. Конечно, до гаремных блондинок я внешностью не дотягиваю, но на контрасте сыграю, еще как. Росточку бы мне еще сантиметров десять, а лучше двадцать, а то мои метр почти семьдесят выглядят откровенно жалко.

– Значит это и есть вещая птица, чьего прибытия мы с таким нетерпением ждали?

Новый персонаж появился из бокового входа – обычный лысоватый старичок в серо-коричневом костюме-двойке.

– Дарья Кузнецова, с этого момента и далее прозываемая Сирин…

Старичок щелкнул пальцами, из-за оконной драпировки в центр комнаты выкатилась деревянная грубо сколоченная парта, чуть не прищемив ногу осанистому господину в цыплячье-желтой тунике.

Господин неудовольствия не выразил, а, покосившись в сторону Валерика, вообще извинился.

– Подпишите здесь и здесь.

Старичок стукнул ладонью по столешнице, я моргнула. С потолка спланировала толстая папка для документов, помахивая картонками и завязками.

– А вы кто?

Я независимо тряхнула головой.

– Ну разумеется, законник, – не обиделся собеседник. – Я заверю ваш с принцем договор, чтоб ни одна из договаривающих сторон не могла впоследствии оправдываться непривычным местом сговора.

Я склонилась над партой, Жанка жарко дышала мне в спину.

Контракт был составлен в лучших традициях наших местных крючкотворов – двенадцать страниц, набранных мелким шрифтом на плотной офсетной бумаге.

– Без предварительной беседы с принцем дома Лета я ничего подписывать не буду.

– Помилуйте, голубушка…

Я моргнула. Старичок пропал. Пропала Жанка, блюющий Валерик, малахитовая комната, заполненная нарядной публикой. Я босиком стояла на снегу, низко висящие в антрацитном небе звезды мерцали мягким желтым светом.

– Начинай! – глаза принца Лета мерцали как те звезды.

– Что?

– Беседу начинай. У нас с тобой две минуты.

– А потом?

Эмбер вздохнул и плотнее закутался в свой золотистый плащ:

– А потом, Кузнецова, ты замерзнешь до такого состояния, что тебе будет не до бесед.

Я переступила с ноги на ногу. Мы стояли на верхушке заснеженного холма.

– Кто такой Лорд-Изгнанник?

– Это неправильный вопрос и отвечать тебе на него я не буду. Мы уединились, чтоб обсудить договор, так что давай придерживаться темы.

Ах так!

– Сверх оплаты за услугу я хочу рабский ошейник Ларса и чтобы ты наконец оставил нас в покое.

Эмбер оторвал полный суеверного ужаса взгляд от моих босых ног:

– Хорошо. Я отдам его тебе перед свадьбой.