Александр Романов: Пока бог спит

«Однако», – подумал Олег, сумев, наконец, соотнести местность с заложенной у себя в памяти картой и оценить масштаб изменений. Сам он в Городе, разумеется, никогда не был, но фото– и видеозаписи видел. В том числе и Ангерранское море – водохранилище, обеспечивавшее оросительное хозяйство Города. Водохранилище занимало практически половину долины Эйр-Рабат от южных отрогов Фар-Рабатских гор до самого Города и, действительно, изобиловало живописнейшими островками, покрытыми буйной растительностью. Ничего похожего на расстилающийся сейчас перед ними апокалиптический пейзаж. Разве если очень внимательно присмотреться…

– Ладно, – сказал Олег, отрываясь от бинокля. – Северный полигон так Северный полигон: нам, казакам, все равно – что водка, что пулемет… На местности мы, считай, сориентировались. Город получается строго на юг примерно в ста кэ-мэ. Где будем становиться лагерем, господа хорошие?

Энгар вышел из исследовательского транса и указал куда-то вдоль скалистого берега.

– Вон в том направлении есть подходящее место. Совсем неподалеку. Бывший залив, я полагаю.

– Ну, тогда пошли, хромоногие! – скомандовал Ростовцев. – По часам время уже к вечеру… Только бурка казаку во степи станица! А с бурками у нас нынче напряженка. Вперед! Защитнички – не расслабляться!

Маленький отряд двинулся вдоль берега высохшего озера.

До места добрались без происшествий.

Бывший залив и вправду оказался удобным убежищем. Можно было пройти рядом и не заметить узкого входа, теряющегося среди береговых скал. Энгар запечатал устье маскировочным и охранным заклинаниями, и все принялись разбивать лагерь.

Дело было нехитрое. Штопорный якорь для привязи Завра, палатка для людей да кострище. Олег назначил Такана и Отеро дежурными по лагерю, выставил охрану (первому идти на пост выпало Равию, сразу же залезшему на береговой откос и слившемуся там с местностью), прикинул позиции на случай обороны, проследил за разгрузкой. Мезенцев принялся возиться со своей магической скотиной. А специалисты, наконец, взялись за дело, ради которого их сюда и доставили.

Олег и Санчес под руководством Локтева (больше, по его словам, доверить было некому) сняли со спины Зверя Прямого Пути здоровенный кофр и оттащили на указанное место. Локтев уселся на раскладной брезентовый табурет, поднял обтянутую кожей крышку и углубился в содержимое.

Содержимым ящика были талисманы. Совсем не мощные и настолько специализированные, что до последнего времени на Панге подобные образцы изделий пред магов не находили никакого практического применения. Разве что в быту. Польза от них была меньше, чем расходы на прокорм оператора. И только недавно, каких-то сто лет назад, специалисты Лабраториума нашли для этого хлама новое поле деятельности.

Весьма нетрадиционное. Правильно подобранный оператор, вооруженный таким талисманным набором – или Т-комплектом – мог выполнять функции контрольно-измерительной аппаратуры весьма широкого профиля. Вот таким оператором и был Семен Михайлович Локтев. Со своим чемоданом старик Локтев неизменно участвовал во всех экспедициях Лабораториума, в том числе и той, последней. Когда некуда стало возвращаться…

Олег и Санчес посмотрели, как ветеран талисманного дела выкладывает на специальную дощечку лист бумаги и вооружается карандашом, и отошли. Возле Завра Коля Мезенцев, по совместительству выполняющий функции «радиста», водил руками по гладкой деревянной колоде – связному амулету, – пытаясь связаться с базовым лагерем по ту сторону Купола. Выражение лица у него при этом было безрадостное.

– Полный ноль, – сообщил он подошедшему Олегу и Санчесу Это была уже его вторая попытка. Первый раз он пробовал связаться еще в каньоне, на марше. Но ничего не добился.

– Энгару показывал? – спросил Олег, озабоченный не меньше Мезенцева. Без связи задуманная экспедиция в Город теряла всякий смысл.

– Показывал, – кивнул Мезенцев. – Говорит, что с деревяшкой все в порядке.

– Так, – сказал Олег, поскольку надо было что-то сказать. Потом, подумав, добавил: – Но ты еще попробуй. Мало ли что…

– Попробую, – согласился Мезенцев. Но без особого энтузиазма.

Олег с Санчесом отошли. У установленной уже палатки сидел в классической позе лотоса – даже завидно было глядеть – Энгар, погруженный в транс. На свой лад занятый исследованием магополя. В другом конце стоянки, на такой же, как у Локтева, раскладной брезентовой табуретке сидел Ермаков, что-то наигрывая на клавишах ноутбука, ощетинившегося пробниками экспресс-лаборатории. В палатке ворочались Такан с Отеро, укладывая наиболее ценный груз. Все были заняты. Все при деле.