Александр Мазин - Богатырь

– Сам реши, – улыбнулся Илья. – Знаю, будет вкусно!

Позже, когда они, на подушках, по местному обычаю, сидели за столом и пили запрещенное пророком вино, Халил сказал:

– Это добро, которое ты привез… Откуда оно? Батюшка дал?

– Нет, – качнул головой Илья, разрывая пополам ягненка. – По пути набежало. Много там?

– Одного только серебра больше четырех пудов, – восхищенно цокнул Халил. – А еще шлемы, брони дорогие, оружие. И золота немало. Не поведаешь, как такое набегает?

Илья ухмыльнулся, отер подбородок от жира, приложился к вину.

– Разные глупые люди, – сказал он, – хотели меня убить. Однажды почти получилось. – Он потрогал свежий шрам на шее. – Почти. И все они, умирая, дарили мне маленькое наследство.

Халил хмыкнул:

– Маленькое!

– Батя мне тоже кое-что дал, – уточнил Илья. – Гривну серебром, три золотых солида, меч добрый, лук тугой, а главное, Халил, он дал мне ноги! Я теперь на своих ногах стою, а еще год назад пластом лежал!

– Значит, правду говорили, что ты стал калекой?

– Был, Халил. Был. А теперь – сам видишь.

Халил видел. Голова юноши сидела на непомерной ширины плечах богатыря. Руки Ильи были толще Халиловых ног, хотя управляющий отцовским подворьем не отличался худобой. И во всем облике Ильи, в его движениях чувствовалась почти нечеловеческая сила: то, как он небрежно, легким движением пальцев, отрывал ребра ягненка от позвоночника, тогда как Халилу приходилось пускать в дело нож, то, какими быстрыми и точными были движения Ильи, а ведь он не сражался – просто трапезничал. Перед управляющим сидел воин, ничуть не уступающий своему старшему брату, о силе и воинском искусстве которого в Великом Булгаре ходили легенды.

– Скажи мне, Халил, хорошо ли к нам относятся здесь, в Булгарии? – перевел на другое Илья.

– Помнишь тот случай, когда ты набедокурил на базаре? – хитро, по-восточному улыбнувшись, спросил Халил.

– Еще бы!

– Случись такое сейчас, стражников сунули бы в тюрьму, а нам принесли извинения, мой господин. Твой брат каждый раз, оказываясь здесь, непременно посещает дворец эмира, и там ему весьма рады. Эмир говорит с ним как с братом. А как же иначе, если твой брат показал ему письмо халифа Багдада, где повелитель правоверных, – тут Халил по привычке совершил ритуальный жест, – назвал твоего брата своим другом и повелел всем оказывать ему поддержку. Ну и от подарков эмир никогда еще не отказывался. – Халил хмыкнул.

– Завтра, если пожелаешь, мы с тобой прогуляемся по городу, – предложил он. – Ты увидишь нашу великую мечеть Исмаил-Рэбат. Я поговорю с имамом, расскажу, какого ты рода. Возможно, тебя пустят внутрь, хотя ты и не правоверный. А потом мы прогуляемся по базару. Может, тебе что-то приглянется, мой господин.

– Прекрасно! – одобрил Илья. С ягненком он расправился и взялся за обжаренного в кунжутном масле цыпленка. – Но у меня есть еще одно дело. Я пришел сюда не один. Со мной – спутник. Он – угр, но служит ромеям. Я поклялся доставить его в Булгар, помочь распродать добро и проводить на ромейское подворье.

– Служит ромеям? – нахмурился Халил. – Может, лучше было бы его… – Управляющий сделал жест, будто перерезает горло.

Собственно, Илья мог бы и приказать. Ничего не объясняя. Он был сыном хозяина. Но Халил ему нравился. Управляющий был почтителен без угодливости и наверняка неглуп и ухватист. Не зря его словенское имя было – Хватко. Кроме того, Илье хотелось похвастаться хитростью, которую он учудил.

– Я поклялся, – напомнил Илья управляющему. – И более того, обещал отдать ему записки, которые сделал его старший соратник по пути из Киева.

– Записки… – еще больше нахмурился Халил. – Уверен, что это не повредит Киеву и нам?

Илья засмеялся.

– Ты удивишься, – сказал он, щедро поливая цыпленка пряным соусом, – но я даже продолжал вести эти записи, когда этот человек умер.

– Зачем? – действительно удивился Халил.

– Затем, что я немного подправил записи! – засмеялся Илья. – Это ведь так просто. Там вписать лишнюю палочку, здесь прибавить «не» к слову «хороши». Так что польза от этих записей точно будет. Нам. К тому же я сказал угру, кто я, и он наверняка упомянет меня, когда его будут расспрашивать. Так что, может, доместику схол доложат о том, что не только спафарий Сергий, но и его сын трудятся на благо империи. Не знаю, будет ли от этого польза батюшке, но вреда точно не будет.

– Ты воистину сын своего отца, господин! – восхитился Халил. – Будто его кровь течет в твоих жилах. Ты умен, будто премудрый старец.