Александр Мазин - Кровь Севера

Настоящий рыцарь, конечно, дал бы ему подняться. Но я – не рыцарь, а простой викинг. Потому едва Торгильс оказался на полу, как моя нога придавила к мозаике его правую руку, а меч нырнул под бороду и легонько царапнул шею…

А в следующий миг я уже протягивал ему свободную руку – помочь подняться.

Принял. Вскочил бодренько. Продолжим?

Нет, с ножкой у хёвдинга – не очень. Болит ножка. Очень.

Торгильс, конечно, виду не подал. Кинул меч в ножны, ухмыльнулся, дохнул смрадно:

– А волчонок-то – с зубками!

– Девку-то – уступишь? – негромко поинтересовался я.

– Что, глянулась?

– Есть немного.

– Ну так забирай! – расщедрился Торгильс. – А славно мы с тобой схлестнулись, Черноголовый! Проводи меня, а то что-то в ногах слабость. Видать, стар стал Торгильс, чтобы пить, как прежде. Эх, было бы не вино это глупое, а наше доброе пиво!..

И заковылял к своему месту, тяжело опираясь на мое плечо. Неужели я ему все-таки сломал ногу?

Девочку звали Селестиной, и шевалье Жилю она доводилась двоюродной племянницей. Был у нее и жених: тот самый парень, который порывался отнять ее у Торгильса.

Очень хорошенькая девочка с ласковыми и умелыми руками. Помогла мне обработать многочисленные ссадины и синяки. Нет, секса у нас не было. И не потому, что мне – не хотелось. Да, денек выдался тяжелый. Но не настолько… И уверен: малышка, уютно устроившаяся в моих объятиях, не стала бы противиться. И дрыхнувший на полу Вихорёк тоже не стал бы помехой – паренек спал без задних ног.

Но едва мои губы ощутили нежную кожу девичьего горлышка, как мое же боковое зрение зафиксировало некий мистический силуэт.

Старина Белый Волк глядел на меня весьма неодобрительно. Морщил морду и демонстрировал зубки.

Не понял! Какое дело высшим силам до моих маленьких развлечений? Или это глюк на почве слишком долгого воздержания?

Я мигнул – и белый призрак пропал. Но вместе с ним пропало и желание. Разом заныли все полученные за день повреждения…

Я отодвинулся, и замершая пойманной птичкой француженка тихонько вздохнула и расслабилась.

И заговорила. Быстро и не очень внятно, поскольку спрятала личико где-то в районе моей бороды. Так что понимал одно слово из трех. Но смысл уловил. Меня благодарили. И за спасение от чудовища. И за деликатность по отношению к девушке, обещанной другому (или типа того), и за тепло… Да, именно так: за тепло. Эту фразу я понял целиком. И тут ж вспомнил другую историю и другую девушку. Та, другая, из двадцать первого века, была мало похожа на эту. И говорила совсем другое…

– Тебе, Коля, плевать на других! Твоя машина тебе и то дороже, чем я!

– Интересная формулировка, Мариш, – заметил я. – Можно подумать, мой круг общения – ты одна.

– Не цепляйся к словам! – Подружка сердилась, и ей это шло: щеки разрумянились, глазки блестели, грудка соблазнительно вздымалась. – Я не глупее тебя!

Вероятно, это правда. Бакалавр-психолог, заместитель начальника отдела кадров серьезной фирмы, умна, решительна и при этом весьма недурна внешне. Даже то, что она всё время пыталась рулить, нам не очень мешало. Главное – не относиться к этим попыткам всерьез.

И насчет машины она права. Моя «импреза» обошлась мне почти в два миллиона. Мариша – существенно дешевле.

– У тебя нет друзей! – заявила моя подружка. – Одни приятели! Тебе даже на родителей наплевать! Им нет дела до тебя, а тебе – до них!

– Почему ты так решила? – Я даже удивился.

– Мы с тобой полгода вместе, а ты ни разу с ними по телефону не говорил!

– Ты уверена?

– Во всяком случае – при мне!

– У них свои дела, у меня – свои, – я пожал плечами.

Да и зачем телефон, если есть скайп.

– Вот именно! У тебя есть ты и твои дела! И всё!

– А как насчет тебя?

– А меня у тебя – нет! – отрезала Мариша. И скрестила загорелые ножки. – Мною ты только пользуешься! Даже сейчас ты меня совсем не слушаешь. Только и думаешь, как бы меня трахнуть!

– А ты об этом не думаешь? – улыбнулся я.

Мариша смутилась и даже опустила глазки. Потому что я – угадал. Еще бы! За полгода я ее неплохо изучил.

– Всё! – воскликнула Мариша, вскакивая с диванчика и гордо вскидывая подбородок. Она приняла решение. – Я ухожу! Не звони мне больше! Найди себе какое-нибудь другое тело, чтобы его трахать! С меня хватит! С тобой холодно, Николай! Я ухожу, потому что не хочу стать таким же куском льда, как ты!

Всунула ножки в туфельки и бросилась к двери, пока я не успел возразить. Последнее слово – это важно.